его, предвидя негодование дочери, когда та узнает, что ей не удалось покормить внука. Она почувствовала себя хуже. Всякий раз, как начинался приступ, у неё шумело в ушах; кровь, горячая и быстрая, стекалась к вискам, и её охватывал беспредельный страх, что на этот раз всё закончится плачевно. И в этом случае она переживала прежде всего не за себя, а за несмышлёного мальчика, который останется в квартире один, ещё и с обездвиженной бабушкой. Под действием панического испуга она позвонила дочери и попросила её вернуться.
– Мам, я не могу сейчас всё бросить! – злобно ответила Людмила. – У нас второй акт начался, двери закрыты. Что тебе совсем плохо?
– Я боюсь, что упаду, и Костик один останется.
– Ты постоянно боишься, но слава богу не падаешь. Ты давление мерила?
– Ещё нет. Я итак его чувствую, в затылок бьет и в голове всё шумит.
Людмила тяжело спустила воздух в трубку.
– Один раз попросила тебя остаться, и то не можешь, – состоялась короткая пауза, в которой обе ждали исхода разговора.
Людмила надеялась, что мать успокоится и не будет настаивать на своём. Совесть её озадачивала тем, как поступить. Конечно, Анна Сергеевна частенько носилась со своим давлением дело не по делу, и даже участковый терапевт говорил, что она одна из тех умелых симулянтов, предпочитающих в здоровом теле искать больной дух. И на этот раз ей казалось мать хочет привлечь к себе внимание и жалость. Это понимание разозлило женщину. Она подавила ропот совести, и уже более уверенной интонацией сказала.
– Может у тебя вовсе не давление. Ты сначала померяй и позвони мне тогда. Хорошо?
– Сама не умею, ты же знаешь.
– Я тебе покупала автоматический тонометр, особые навыки там не нужны: суй руку в манжету и нажимай кнопку, дальше он всё сам сделает.
– Он не включается, – пояснила Анна Сергеевна. – Кажется, батарейки сели.
Людмилу захлестнула ярость.
– Боже! Какая же ты беспомощная! Не зря скорая жалуется, что их только пожилые неумехи с давлением вызывают. Вы ничего не можете сами и раньше времени паникуете. В общем, выпей таблетку и жди нас. Мы скоро будем.
Анна Сергеевна не успела возразить – уже разносились гудки в динамике мобильного. Всё то время, что она разговаривала по телефону, мальчик швырял со стола вниз искрошенный хлеб, и теперь весь пол был присыпан мелкими крошками. Женщина присела на стул, ощущая слабость в руках. Она решила позвонить младшей дочери Полине. Та жила в двух километрах и работала на железнодорожном вокзале диспетчером. К сожалению, приехать она тоже не могла.
– Мамуль, я на работе. Уйти мне не позволят. Ты вызови скорую или позвони этой бессовестной Людке! Что она вздумала гулять, когда тебе плохо?
Костик оборвал горло, крича.
– К маме! К маме! Хочу к маме!
Тут кто-то позвонил в дверь. Мальчик на тот момент умолк, разбираемый любопытством. Анна Сергеевна еле встала со стула и открыла.
– Анна, чего у тебя