добрый, – прохрипел поэт, низко наклонясь над столиком. – Мы не знакомы? Вы не из наших? Где я мог вас видеть?
Он обращался только к Данилу, на вспыхнувшем лице которого выразился неподдельный ужас. А Даша моментально представила, что на такой вопрос может ответить ребенок. Да что угодно!
– Вряд ли вы его видели, – не позволив ему и рта раскрыть, сказала она. – Он приезжий.
– Москвич? – почему-то спросил поэт, еще ближе подавшись к Данилу.
Но тот неожиданно хихикнул:
– «Москвич» – это машина.
Похожие на запятые брови высоко подскочили над переносицей. Поэт с недоумением протянул:
– Шутите?
Данил только радостно улыбался. «Гордится тем, что блеснул эрудицией», – поняла Даша.
– А что, – спросила она с вызовом, – здесь и пошутить нельзя?
– Все можно, – задумчиво ответил безымянный стихотворец, не сводя с Данила пристального взгляда. – Значит, на контакт идти не желаете?
– Что это вы о нем как об инопланетянине?
– А он и похож…
Нетерпеливо поерзав, Данил весело спросил:
– Кто?
– Ты, – строго сказала она.
Он сразу притих, лишь изредка коротко поглядывая на поэта, который, наклонившись к Даше, с присвистом прошептал:
– Он сильно под кайфом?
Открыто поморщившись от его тяжелого запаха, она отрезала:
– Ничего подобного. И вообще, какое вам дело? Что вам от нас нужно?
– Он знает, где достать?
– Что?!
Толкнув столик так, что поэт чуть не упал, она грозно прошипела:
– Отстаньте от нас, пока я не позвала милицию! Старый идиот…
– Да что это с вами, – виновато забормотал тот, переступая с ноги на ногу, но все еще не отходя от столика. – Я же не стукач… Я так… Для себя… Молодой человек показался мне знакомым, я подумал, что, может, он…
Даша нетерпеливо прервала его:
– Нет. Вы ошиблись. И, кстати, он не моложе вас, нечего говорить о нем в таком тоне.
«Я уже защищаю его, как собственного ребенка. – Ей самой стало смешно. – А он, бедный, даже не понимает, в чем дело…»
Данил уже давно убрал со стола руку и теперь сидел, зажав ладони между коленями. Его широкие плечи были напряжены, а шея склонена, будто он покорно подставил ее под секиру. Бросая исподлобья настороженные взгляды, он силился угадать, что происходит, но это давалось ему с таким трудом, что на лбу проступила влага. Когда они остались вдвоем, Данил потерянным голосом спросил:
– Даша, а что со мной?
– А что с тобой? – Она нервничала и не умела этого скрыть. – Этот человек просто ошибся, вот и все. Он принял тебя за другого. С пьяными это часто случается.
Он послушно кивнул и уставился в стол. «Где этот чертов официант?!» – Даша нетерпеливо огляделась, но маленький зал был полон, как вокзал в старые времена. Никто не стоял на месте, все будто искали кого-то, но не могли вспомнить – кого и с мучительным ожиданием всматривались в каждое лицо.
Официант все не появлялся, может, и в самом деле нюхал кокаин в затененном