Петр Алешковский

От Москвы…


Скачать книгу

идет по перрону, размахивает здоровенным копченым лещом, кричит:

      – Акула! Акула!

      Но и акулу не покупают.

      Мелькает указатель на раздолбанной дороге: вперед – Морозы, налево – Луговая. Морозы семьдесят девятого мне не забыть.

      Екатеринбург – Новосибирск

      Утром первое, что бросается в глаза – домик с шиферной крышей, на которой вытравлено слово: «Продается». Кто его продает? Вряд ли новый хозяин станет тратить деньги и покрасит шифер. Будет жить, пока время и непогода не съедят надпись. Рядом – остовы трех сгоревших домов. Пожар – вечная трагедия деревянной Руси.

      В одной из поздних сибирских летописей есть такой рассказ: воеводы Тобольска в семнадцатом веке послали царю грамоту, где, жалуясь на сильные пожары, уничтожающие город, испрашивали царского совета. «Некоторые говорили нам, что-де зверь-таракан в ушке своем из избы в избу уголек переносит, а посему как быть: студить избы на свирепом морозе и морить таракана, что сильно неудобно, или все это ложь». Ответ пришел через два года – столько скакали гонцы. Он был лаконичен: «Вольно вам, дуракам, других дураков слушать».

      Что-то подсказывает мне: не были воеводы дураками, а лишь скоморошничали, жалуясь на оскудение после пожаров, наверняка добились списания оброка, который собрали сполна, невзирая на бедствие. Об этом, понятно, летопись молчит.

      Сибирь всегда кормила центр, а перемещенные во время войны заводы помогли выстоять в войне. Нефть нашли сравнительно недавно, но она с лихвой заменила исчезающих соболей.

      Новосибирск – Томь – Тайга – Мариинск

      В соседнем вагоне едут десять поляков. В Варшаве купили путевки, агентство дало им гида – симпатичную переводчицу, Наталью из Львова, бывшую медсестру. Проработав десять лет в больнице, она сбежала в Польшу.

      – Надоело за десять долларов трудиться. А тут еще муж разбился в автокатастрофе. Сыну шестнадцать, живет с дедом-бабкой, я учусь на менеджера по туризму. Снимаю комнатку у стариков-пенсионеров за 200 долларов в месяц.

      Пока все отлично.

      Пенсионеры из Лодзи и Варшавы, муж с женой из Гданьска, торгующие детской одеждой, пани Зося – колоритная толстушка-учительница литературы, гордо называющая себя писательницей, потому как пописывает рецензии в журнал. Потеснившись, они дали мне место на полке. Стараются вспомнить русские слова, что учили в школе.

      Про прежнюю жизнь говорят с отвращением, но не питают зла к русским. Вспомнили Окуджаву: «Мы связаны, Агнешка, с тобой одной судьбою». Они любили его песни, как и мы.

      – Сейчас снова возник интерес к русскому языку. Раньше в школах учили его из-под палки, поэтому в 90-е молодежь переориентировалась на английский. Теперь дети по собственному желанию снова учат русский.

      – Что так?

      – Бизнес, предложения идут из России, все хотят зарабатывать.

      Поляков манит Байкал. Десять дней они будут плавать на кораблике, поживут на острове Ольхон, потом поедут в иркутскую деревню,