немало толчков.
Свободных кают на корабле не оставалось, поэтому Феликс и Стелла получили одну на двоих, в носовой части корабля. Когда Феликс открыл дверь, глазам Стеллы предстала самая крошечная в мире комнатка – немногим больше буфета. Зато в ней имелись две койки, столик и иллюминатор, сквозь который можно было наблюдать буйство непогоды снаружи.
– Феликс, посмотри! – сказала Стелла, хватаясь за койку. – В окне видно сначала небо, а потом море, а потом снова наоборот… Как на качелях!
Феликс что-то проворчал в ответ – совсем не в своей обычной манере.
– Ты в порядке? – Стелла оглянулась на него. – Какой-то у тебя цвет лица странный… будто замазка.
Феликс качнулся в сторону нижней койки и упал на нее.
– Морская болезнь, – простонал он.
– Уже? – удивилась Стелла. – Мы едва вышли из залива!
– Со мной каждый раз так. Мне нужно теперь лежать и не шевелиться.
Стелла сморщила нос. Не очень-то веселое положение, особенно притом, что ей хотелось исследовать весь корабль.
– А я могу чем-то помочь? – неохотно предложила она.
– Нет, ничто не поможет.
Феликс ухватился за край матраса с такой силой, что у него побелели костяшки пальцев, и повторил:
– Ничто не поможет.
– Тогда можно мне пойти осмотреться? – Стелла шагнула к двери.
– Хорошо, но, послушай… не выходи на палубу, пока погода не наладится. Еще не хватало, чтобы тебя смыло за борт. И сразу возвращайся сюда, если начнется шторм.
Пообещав, что так и сделает, Стелла поспешила прочь из каюты – пока Феликс не передумал.
Изучение корабля оказалось именно таким интересным и волнующим делом, как Стелле и представлялось. Компания полярных исследователей устроила вечеринку с коктейлями в музыкальной комнате, там клубился сигарный дым и люди раздражающе громко смеялись, так что Стелла обошла их стороной и отправилась на нижние палубы. В трюме ей пришлось пробираться между припасами и снаряжением, – здесь были салазки, палатки, снегоходы, оловянная посуда, а еще винтовки на случай встречи с волосатыми мамонтами, йети или бандитами. Или злыми гномами, предположила Стелла. Еще там был огромный ящик охлажденных булочек для единорогов. Стелла не смогла удержаться и на обратном пути стащила несколько аппетитных бисквитов, аккуратно выбрав только розовые.
Корабль уже вышел в открытые воды и подпрыгивал на волнах, как пробка, из-за чего идти по прямой линии было особенно трудно. Стелла глазом моргнуть не успела, как снова заблудилась. Она была в восторге. Ей никогда прежде не доводилось теряться, и это было просто восхитительно – не знать, где можешь вдруг очутиться и с кем встретиться.
Когда человек теряет дорогу, он не в силах определить направление. Поэтому нельзя винить Стеллу в том, что она вдруг оказалась на самой верхней палубе – именно там, куда Феликс не велел ей ходить.