квартире на Мясницкой, сходства с тем Федькой Федулой почти не имеющий. Этот Викентий Непомнящий трудился с утра до вечера, силясь постичь школьные премудрости, не доставшиеся ему в бытность тем самым чумазым Федькой Федулой. В особенности налегал на математику. Трудная была наука!
Теперь даже того очкастого Васильцева зауважал больше, чем прежде. Надо же! Настоящий математик! По собственному желанию эту математику превзошел! С головой, стало быть, мужик.
Викентий Иванович учил другому, многому – и как одному, без оружия отбиться от шестерых, и как от слежки уходить, и как самому осуществлять слежку. Ученик платил за то учителю апостольским терпением и за год осилил то, что иному и за пять лет не превозмочь.
Однажды вечером Викентий Иванович вернулся домой мрачнее тучи, таким его Викентий младший прежде не видел никогда.
Чай пили в полном безмолвии, младший Викентий чувствовал, что сейчас лучше не встревать. Наконец Викентий Иванович сам начал разговор. Оказывается, у Тайного Суда появился новый, по настоящему могущественный враг.
Спросил:
– Как по твоему, какая сила властвовала над людьми со времени возникновения человечества, что заставляло людей истреблять себе подобных, сметать с лица земли царства, империи, целые цивилизации?
– Жадность, наверное, – предположил Викентий младший.
Но Викентий Иванович покачал головой:
– Нет, жадность появилась позже. А предшественник ее – величайший из всех земных владык. И имя ему – Голод. Он сильнее всех полководцев и древнее всех земных царств.
Бывший Федуло вспомнил недавний голод в стране, когда всю солому с крыш объели, а потом и люди людей стали есть. В тот голод он и родителей схоронил, а сам – в Москву, мазуриком, чтобы тоже с голодухи не сдохнуть.
– Тогда, – сказал он, – большевики и НКВД – все равно самые сильные на земле: такой голодухи, как при них, наверно, давно уже не было.
– Потому они и смели огромную империю, – согласился Викентий Иванович. – Но только, уверен, эта победа недолгая, если мерить в исторических масштабах. Когда нибудь люди будут жить сытнее – и их тоже сметут. Царь Голод им неподвластен, это лишь временный союз. Да, временно у них общая армия, но подчиняется она, поверь мне, не Ворошилову и Тимошенке.
– Вы – про Красную армию? – спросил младший Викентий.
– Я – про куда более многочисленную армию, чем любая РККА , – ответил Викентий Иванович, – про армию, существующую повсеместно. Я – про армию нищих.
– Но что они могут, нищие, без пушек, без пулеметов, без аэропланов?
– О, если только пожелают – могут они очень многое! И никакие пушки с аэропланами им не нужны. Иное дело, что на это необходимо решение их земного владыки.
– У них и владыка есть?
– А как же! Династия их владык самая древняя, древнее Египта и Вавилона, поскольку нищие существовали на земле всегда. И сейчас ими правит очередной король нищих, имя его Лука, и могущество его почти безгранично… Я говорю «почти», ибо существует еще