пронзить врага в любой момент. Несколько секунд парни стояли друг напротив друга на расстоянии вытянутой руки прикованные взглядом.
Ричард был явно чрезмерно напряжен, эмоции захлестывали его, и он не знал, что будет делать дальше. Давид же, стоял, спокойно, он был уравновешен и сосредоточен. Ричард не был похож на того, кто может причинить ему ущерб, а если бы и был таким, то дистанция между ними была таковой, что Давид всегда мог отбить атаку, или уйти на дальнюю дистанцию сделав отскок назад с молниеносной атакой в ответ. Видя накал страстей, вмешивалась сама девушка:
– Ну, все, хватит! – строго проговорила она, влезая между ними. – Ещё драки не хватало здесь устроить.
Давид вмиг сменил гневный взгляд на мягкий. Сердитое лицо девушки сейчас показалась ему ещё красивее. Вокруг них начали собираться зеваки. Весь центр города был людным.
– Не нарывайся парень! – продолжал Ричард, уже за спиной Инны.
– А то, что будет? – ухмыльнулся Давид, разводя в стороны руки, напирая на Ричарда. Но был остановлен девушкой, ладонь которой уперлась в грудь Давида. Девушка вздрогнула, ведь ничего ещё не произошло, а она уже от страха предстоящей драки коснулась постороннего мужчины. Она резко убрала руку и произнесла:
– Хватит, я вам обоим сказала. Вы что, драться тут собрались?
– Да я не против, но, он трусит – продолжал провоцировать Давид, не убирая дразнящей улыбки с лица.
Ричард не привык к таким ситуациям и таким разговорам. Он сердился и одновременно боялся. Ему было стыдно, что смотрят люди. Его одолевал страх, что кто-то знакомый может его увидеть в этой постыдной стычке. Ему было жутко неудобно перед девушкой, и страшно, что все это может вылиться на роботе в круг сотрудников и друзей. Ещё ему было страшно, что этот незнакомец попросту набьет ему морду, и, в конце концов, придётся жить с этим позором дальше, и светить подбитыми глазами перед сотрудниками и клиентами. Все эти причины сковывали его, он не был свободен от череды обстоятельств и предрассудков, страхов и ценностей, которые сейчас были скомканы во что-то однородное, но далеко не структурированное и иерархичное. Поэтому он не мог резко принять правильное решение, взять ответственность за сложившуюся ситуации, быстро осознать реальную картину событий, структурировать несколько вариантов решения проблемы, еще быстрее составить план, и ещё быстрее начать действовать, не теряя при этом лица и достоинства.
«В таких мелких жизненных ситуациях и определяется мужской характер – думала девушка глядя на Ричарда – чего уж там говорить о тех ситуациях, когда нужно заряжать пушку под артиллерийским огнем, или идти в рукопашную, когда командир с криком «вперед», кинется убивать врагов».
Ричард терял достоинство в глазах девушки. Оно таяло, и оставалось одно тщеславие, на которое наступил характер этого незнакомого человека. И да, эта ещё неизвестность в лице обидчика, делали его втройне опаснее. Ведь Ричард не знал, чего ждать можно дальше. Поэтому, он думал судорожно, в панике, и не придумал ничего лучшего как блефом, запугать