к детской площадке.
Затем с Пятой авеню хлынул поток широких английских колясок с крошками, завернутыми в пеленки из чистого шелка с вышитыми на них инициалами. Няньки в накрахмаленных форменных платьях катили их к ближайшей скамейке, чтобы собраться там и поболтать, пока подопечные спят.
Дженюари смотрела на детей с завистью. Эти маленькие живые комочки чувствовали себя в парке как дома. Каждый имел имя, семью.
Она вдруг поняла, что идет к горке желаний. Это был невысокий холмик. Но в детстве он казался Дженюари большой горой. В пять лет она, торжествуя, сама забралась на вершину. Отец поднял ее руку и сказал: «Отныне это твоя гора. Закрой глаза и загадай желание… Оно обязательно сбудется». Дженюари молча помечтала о кукле. Потом отец повел ее в «Румпелмайер» пить горячий шоколад, а перед уходом купил дочери самую большую куклу, какая там продавалась. С того дня холмик стал для Дженюари горой желаний.
Но сейчас горка была голой и неприглядной. Вороша ногами мертвые листья, девушка забралась на вершину. Присела на корточки, подтянув колени к подбородку, обхватила их руками и закрыла глаза. К удивлению Дженюари, звуки, доносившиеся до нее, усилились – грохотали машины, лаяли собаки. Она услышала хруст листьев и поняла, что кто-то приближается к ней. Возможно, человек с ножом. Она не пошевелилась. Наверное, если она не станет открывать глаза, все произойдет быстро и безболезненно.
– Дженюари…
Возле нее стоял отец. Он протянул руку, и девушка поднялась на ноги.
– За последние полчаса я уже третий раз подхожу к горке, – сказал он. – Я догадался, что ты придешь сюда.
Он взял ее за руку и повел из парка. Они пересекли улицу. Майк остановился перед зданием «Эссекс-хаус».
– Здесь варят отличный кофе. Давай позавтракаем.
Они молча сели за столик. Перед ними поставили яйца, но они не притронулись к ним. Внезапно Майк произнес:
– О’кей. Можешь злиться, но скажи что-нибудь.
Она собралась заговорить, но тут появился официант. Он спросил, все ли в порядке с яйцами.
– Да. Просто мы не голодны, – ответил Майк. – Унесите их. Мы только выпьем кофе.
Когда официант отошел, Майк повернулся к дочери:
– Почему ты отправилась в парк? Почему? Тебя могли убить.
– Я не могла уснуть.
– А кто мог! Даже Ди приняла лишнюю таблетку снотворного. По Нью-Йорку не гуляют на рассвете. Я просидел всю ночь в ожидании утра. Выкурил две пачки сигарет…
– Тебе не следовало это делать, – упавшим голосом произнесла она. – Сигареты тебе вредны.
– Слушай, оставим сейчас в покое мое здоровье. Я чуть не сошел с ума, обнаружив, что твоя комната пуста… Ди проснулась, когда я звонил в полицию. Она успокоила меня, сказав, что ты, вероятно, вышла погулять и обдумать ситуацию. Тогда я вспомнил про горку желаний.
Она молчала. Он сжал ее руку:
– Дженюари, давай все обсудим.
Она