целое состояние, которое всё равно потом, наверняка, отберут как излишки для нужд государства. Но тем не менее нэп, конечно, – штука хорошая. Всё-таки жить, видимо, стало и вправду легче. Не берусь судить об этом слишком глубоко, ибо не живу в этой стране. Но если рассуждать логически и верить россказням эмигрантов, то нэп действительно облегчил жизнь.
Двери кабака снова распахнулись, и из мрака вынырнул молодой парнишка в залатанном пальто. Вернее, они вовсе не распахнулись, а слабо и боязливо колыхнулись. Смерив зал зашуганным взглядом, паренёк тихо юркнул к стойке и скромно уселся на край скамейки. Судя по редким волоскам на подбородке и щеках, ему было не больше шестнадцати. «Надо же – ребёнок ещё, а туда же! Воистину, кого только не встретишь в московских трактирах!» – подумал Дариор со свойственным ему скептицизмом.
– Ладно, – продолжал тем временем Мортен, – предлагаю временно плюнуть на политику. Думаю, сейчас важнее разобраться в своей судьбе, а не в истории государства. Что будем делать дальше?
– Вы сказали, нужно попасть на Хитровку? – немедленно подхватил Банвиль. – Как это сделать?
Дариор несколько нахмурился:
– За всю жизнь мне доводилось бывать на Хитровке всего два раза. Скажу вам сразу: это были весьма яркие, но отнюдь не самые приятные впечатления в моей жизни.
– Знаете, как туда добраться?
– Боюсь, что нет, – повторил Дариор. – Признаюсь: в этом пригороде Москвы мне ещё бывать не доводилось. Любой извозчик мог бы докатить нас отсюда прямо до Хитровской площади, но, думаю, на такой глухой окраине и не найдёшь извозчика!
– А такси?
Дариор беззлобно усмехнулся:
– Может, вам ещё и царскую карету подавай? Не знаю, есть ли в Москве такая роскошь, как автомобильное такси. Думаю, пора отбросить эти мысли и топать на своих двоих. Если добраться до самой Москвы, я легко приведу на Хитровку.
– Но мы же не знаем дороги! – ужаснулся Мортен, который ещё не оправился от ночного марш-броска.
– Верно. Нам нужен проводник.
– И где его взять? – спросил Банвиль и с сомнением взглянул на толпы шумных посетителей.
– Это не так сложно, – успокоил его Дариор, – здесь много людей, готовых подзаработать на лёгкой прогулке по городу. Гораздо сложнее будет слиться с толпой. – Историк на миг задумался, потом кивнул, словно соглашаясь с собой, и продолжил: – Отныне забудьте эту дурацкую легенду о немецких инженерах. Если будем горлопанить немецкие фразы, то в лучшем случае нас назовут немчурой и проедутся по нашим европейским физиономиям. А в худшем случае попадём в руки добровольцев, которые принудительно отправят нас в «Метрополь», где мы сразу же окажемся в засаде Стережецкого.
Дариор думал, что после этих значительных слов французы вновь примутся ужасаться свирепым нравам русского народа. Однако вопрос Мортена был совсем иной:
– Что такое «Метрополь»?
– Гостиница.