преодолеть страх и внутренне возвыситься над божеством, воспринимать его как фикцию, свести божество к ничтожности, к небытию, то есть стать, по сути, атеистом. Оракул времён Нового царства в Египте – это не архаичное гадание давних времён – наивная, но искренняя, попытка во внешнем случайном образе узреть волю божественных сил. Это и не вдохновение пророка, убеждённого в том, что через него вещает воля божества. «Технология» египетского оракула предполагает внешнее оформление уже принятого решения – исполнители должны произвести определённые манипуляции, обеспечивающие тот или иной ответ образа божества, его статуи. Цинизм разрушает душу того, кто причастен к этому действу. Жреческая среда наполняется активными проходимцами и постепенно становится сословием паразитов, изнутри пропитывающим общественный организм Египта ядами разложения. Эта болезнь смертельна, и преодолеть её Египет уже не сможет35.
Но здоровые интеллектуальные силы египетской общины не могли не осознавать этого и не сопротивляться этому. Первым таким толчком противления было царствование великой женщины-фараона Хатшепсут (Маат-Ка-Ра – истинное самосознание Ра), оттеснившей от власти Тутмоса III и собравшей вокруг себя лучших представителей интеллектуального слоя современного ей общества. Вполне возможно, что именно в этой среде, среде интеллектуального окружения Хатшепсут, происходило становление личности ветхозаветного пророка Моисея. Но Хатшепсут проиграла. Конфликтное напряжение между искренностью и цинизмом тлело ещё на протяжении многих десятилетий после её смерти, пока, наконец, не взорвалось пришествием царя-правдолюбца. Аменхотеп IV, Эхнатон, посвятил себя спасению человечества – а Египет в те времена осознавал себя как человечество – от смертоносных ядов цинизма, спасению человека от разрушительного действия вируса «улыбки авгура». Но… и он потерпел поражение. Так же, как Хатшепсут. Эгоидентичность ещё только-только набирала силу в общинном сознании Египта, и время ещё не пришло – обыденное сознание необходимо должно на горьком личном опыте преодолеть искус эго. Только после пытки этим чистилищем обыденное сознание сможет возвыситься над эго36. Египет не выдержал пытки и погиб. Процесс же продолжается и поныне… И сегодня мы только стоим на пороге этого времени, времени чистилища: мы живём в эпоху начала кризиса эгоидентичности. Правда, уже не в сознании отдельной общности, а в массовом сознании всего человечества. Эхнатон – один из тех, кто, уже в те стародавние времена, преодолел в себе власть эго37. Один из тех немногих, кто, всецело отождествив себя с идеей, сумел возвыситься в самом себе до идеоидентичности.
Рис.6 Иероглифическая идеограмма имени Атон
Но что это была за идея? Что открылось Эхнатону, и что он хотел воплотить