извиняющимся тоном, пояснив при этом:
– Должен вас сразу предупредить, что наша газета содержит большей частью рекламно-информационный материал. А творчество литературного характера печатают специализирующиеся на этом масштабные издания.
Пришло время смутиться посетителю:
– Извините, но позвольте, я и в вашей газете встречал и публикацию стихов, и даже печаталась из номера в номер большая проза.
Лукавая улыбка озарила лицо Редактора, но мгновенно спряталась в уголках губ, и лишь руки разошлись в стороны, поражаясь такой детской наивности.
– Это то самое редкое исключение из правил. И делается оно так же редко, как «Литературная газета» печатает научные доклады или пишет о политике. – Но интеллигентность не позволила цинизму взять над собой верх. – Но тетрадь, пожалуйста, оставьте. В свободное время я с удовольствием прочту и дам, насколько сумею, объективную оценку. Вот вам мои координаты – позвоните через недельку. Я очень рад нашему знакомству. Всего хорошего и творческих успехов!
Последние вежливые пожелания пронеслись холодком возле сердца, больно уколов его тупой иглой, сквозняком обдали лёгкие и комом застряли в горле. А чего он хотел? Что его встретят с распростёртыми объятиями и накроют стол? Кто он такой? А Редактор человек занятой, и если каждому рифмоплёту уделять внимание, то и газетой заниматься некогда будет. Да, наверное, всё правильно?! Но он же не каждый! Хотя, каждый всякий думает, что именно он не каждый всякий. Смешно… и грустно.
Неделя тянулась дольше обычного. Поэт мысленно то торопил её, желая встречи с Редактором, то всячески желал, чтобы эта встреча отодвигалась как можно дальше. Но, в не зависимости от его полярных желаний, срок этот настал.
Утро выдалось солнечным и по-майски тёплым. Лёгкий ветерок обдувал лицо, освежая разгорячённую кровь, шевелил волосы, и, где-то там под ними, в глубинах бело-серого вещества, успокаивал суетливые мысли. Поэт волновался, но в это раз к радикальному средству прибегать не стал. Так недолго и спиться.
– Ну, вот мы и встретились вновь! Доброе утро! – Редактор был настолько обаятелен и прост, что скованность волнение ушли сами собой. – Ну, уважаемый, сегодня у меня имеется достаточно свободного времени, чтобы нам побеседовать, а природа балует нас такой прекрасной погодой, что я предлагаю прогуляться. Не возражаете?
Поэт был только рад уйти из замкнутого пространства. Когда они оба оказались на улице, ему настолько стало хорошо, что Он готов был выслушать любой ответ, даже самый уничижительный. Так ему в эту минуту казалось. Редактор же, держа в руках его тетрадь, собирался с мыслями. Он задумчиво глянул вдаль, вдоль проспекта с движущимся транспортом, и размеренно заговорил:
– Вы знаете, поэзия, вообще, штука тонкая и непонятная. Я бы сказал – непредсказуемая. Иному поэту достаточно одного-двух напечатанных стихотворений и его вознесут до небес. О таких говорят – баловень судьбы. Я сейчас веду речь