не стоившую того, чтобы терять время.
Однажды Барка увидел по телевизору живую статую, покрытую позолотой и действительно похожую на роденовского Мыслителя. Статуя сидела на скамье у входа в парижский Нотр-Дам и, судя по окружавшей толпе, пользовалась изрядным успехом. Тогда-то Барка и понял: вот шанс! Он купил серебряной краски, изготовил одежду, подчеркивавшую рельеф фигуры, вымазал лицо, нацепил серебряный парик, из пенопласта вырезил постамент и в ближайшую пятницу изобразил на пешеходной улице Рамбам статую в стиле Фидия.
Эффект превзошел ожидания. Подавали столько, что к обеду Шломо окупил все расходы на краску, парик и пенопласт. Он понял, что напал на золотую жилу и с того дня работал сначала на Рамбам, а потом перешел ближе к морю, хотя здесь было меньше народа – в основном, туристы из ближайших отелей.
В тот день серебряная статуя, изображавшая дискобола, стояла на перекрестке с десяти утра. Около полудня начало припекать, зрители разошлись, и Шломо решил, видимо, что сегодня больше сборов не будет. Он сошел с постамента, поднял коробку с пожертвованиями и направился в ближайший переулок. Это видел Бени Хазан, хозяин расположенного напротив магазинчика. Когда старший сержант Беркович спросил у Хазана, не показалось ли ему поведение Барки странным, свидетель ответил, подумав:
– Он ушел слишком рано, это раз. В пятницу обычно туристы появляются ближе к вечеру, и Шломо оставался чуть ли не до первых звезд. И потом… Он никогда не оставлял постамента. Я подумал, что ему захотелось в туалет, и он вернется. А он не вернулся.
Шломо Барка действительно не вернулся на свое рабочее место, потому что еще с утра лежал в своей квартире мертвый. Эксперт Хан, обследовавший труп после того, как сосед Барки вызвал полицию, сказал, что смерть наступила между девятью и десятью часами.
– Как это может быть? – удивился Беркович. – В полдень Барка еще стоял на набережной. Не мог же он одновременно изображать статую и лежать мертвый в собственной спальне!
– Значит, либо этот человек – не Барка, либо статую изображал кто-то другой! Разве это не очевидно?
– Конечно, – кивнул Беркович. – Статую видели сотни человек. Многие из них – не первый раз. Хазан, сидевший за прилавком в своем магазине, видел Барку каждый день на протяжении многих месяцев. Он утверждает, что единственной странностью в сегодняшнем поведении Барки было то, что он слишком рано ушел и не забрал постамента.
– Надеюсь, ты не веришь в призраков? – осведомился эксперт.
– Нет, – резко сказал Беркович. – Меня интересуют две вещи. Во-первых, кто сыграл роль Барки – сам убийца или его сообщник? И во-вторых, зачем это вообще было нужно? Почему убийца рисковал – ведь кто-нибудь мог все-таки понять, что это не Барка?
– Видимо, – сказал Хан, – кому-то было нужно, чтобы тело как можно дольше не обнаружили.
– Ты думаешь? – покачал головой Беркович. – Но ведь сосед, позвонивший в полицию, мог и на час раньше заглянуть в квартиру Барки. Дверь была не заперта.
– Ну…