персонала, ведь одним из главных их лозунгов в отношении служащих была взаимозаменяемость. Она никогда не жаловалась, не скулила. Делала любую работу с азартом и неистовством молодости. Наконец, когда ее вернули на должность курьера, вдруг и освободилось место организатора корпоративных мероприятий. Таким образом, она вскоре познакомилась со всеми без исключения сотрудниками, с теми, кого не успела узнать во время бегов по отделам. Все они казались ей другими, непривычными. Все относились к ней по-разному, но внешне вели себя сдержанно, уважительно. Мишель была им благодарна – они научили ее изысканно лицемерить. Новая должность не дала ей психологической передышки. Она уставала врать лицом – это могло стать привычкой и для души.
Мишель замирала всякий раз, когда встречала Антона в издательстве, а случалось это нечасто. Он, как и другие, был сдержанно вежлив, смотрел пристально, но сквозь собеседника. Наверное, нужны годы тренировок, чтобы этому научиться.
Он задавал ничего не значащие вопросы:
– Вы давно работаете в этом департаменте? Нравится? – и никогда потом не дослушивал ответов.
Мишель в такие моменты вызывала в памяти обиду от холодного приема на февральском ужине, и ровным, сухим голосом отвечала:
– Да, конечно, я не обману ожиданий руководства, самое важное для меня – доверие сотрудников.
Позже ей часто говорили, что в ней действительно не ошиблись, руководство издательства было довольно. Когда-нибудь в будущем Антон тоже скажет ей об этом, но Мишель не уловит искренности в его словах. Или, возможно, ей не будут давать покоя их различия, не столько возрастные, сколько личностные, которые так разделяют и так сплачивают одновременно. Контраст, взаимное дополнение, вечный конфликт противоположностей, постоянное созидательно-разрушительное противоборство.
Спустя время, имея за плечами череду ничего не значащих и ни к чему не обязывающих встреч (деловых или не очень) Мишель однажды, в день Святого Валентина, следуя сиюминутному порыву, во время обеденного перерыва купила небольшой сувенир в коробке и отправила Антону на его домашний адрес.
Конечно, она не могла видеть его реакцию, но почему-то была уверена, что эффект превзойдет все ожидания. Ей казалось, что она, не будучи близко знакомой с ним, успела узнать его гораздо лучше, чем можно было предположить, гораздо глубже, чем ему самому того хотелось бы. Мишель осознавала, что он может даже не догадаться, кто послал этот подарок, но воображение настойчиво пыталось преобразовать фантазии в реальность.
«Глупая, глупая, ангел мой, зачем ты это сделала, скажи, зачем?» – слышала она его, растроганного, – «Ты должна тратить деньги на себя! Они хоть сделали тебе скидку? Я их постоянный клиент – они должны были сделать скидку. Я тебе очень благодарен, правда. Ну, зачем ты это сделала? Просто захотела и сделала? Глупая…»
Мишель тихо улыбалась своим мыслям. Нежный,