вздохнув, осушила подряд обе чарки.
Показалось ей, в первой нектар. А вторая, как деготь, горька.
VII
Годы мчатся быстрей, чем язык у базарной торговки.
Не успеешь моргнуть, а уже не догонишь, шалишь.
Сын гитарной струной, да чернявый, да ладный, да ловкий,
Ну, а дочка тонка и стройна, как озерный камыш.
VIII
Так и выросли дети. А дети – родителям веха.
Позабыла цыганка давно неудачную ту ворожбу.
Только лишь иногда, средь чужого веселья и смеха,
Словно крестик, две жилки вспухают на матовом лбу.
IX
Кем им быть – не велись пустозвонные разговоры.
У цыган ведь известна судьба на всю жизнь наперед:
Парню – то прямиком в конокрады, ушкуйники, воры,
Ну, а девке – в гадалки, смущать деревенский народ.
…………………………………………………………………………
X
А в колодцах вода стала красной, как будто от крови,
Третий год как случился великий земли недород,
Принесли двухголовых телят одновременно коровы,
И звезда троерогая застила весь небосвод.
XI
А когда конокрады табун лошадей деревенских украли,
И, как сговорясь, бабы стали мертвых младенцев рожать,
Встрепенулся народ. Бабы взвыли. Мужики осерчали,
Стали думу гадать, стали думушку соображать.
XII
Три охотничьих схрона, засады по хоженым тропам,
Как на зверя, но зверь – он же все-таки свой.
Тати в волость соседнюю вплавь по болотам да топям,
Там вожак и утоп. А цыган – он живуч. Тут я взяли его.
XIII
Вот пошли через лес по дороге в деревню родную,
Повстречали цыганку, что пела чавелы свои.
Вот ухо повезло нам! Хватайте, робяты, колдунью!
Ну, мешок да веревка, а дальше – зови не зови.
XIV
Долго били. В деревне серьезней не сыщешь работы.
Как устали, то сели в тенечке охолонуть.
И доставить вражину в деревню, четному народу.
Как решит, так и будет. Нам нечего жилы тянуть.
XV
Привели их домой и оставили на ночь в овине.
А колдунья всю ночь провела головою в мешке.
Утром вышла народа обозленная половина,
Только малые детки остались да ветхие старики.
XVI
Вышел дед с бородой, как морозом прихваченный ясень.
«Все мы дети христовы», – сказал и подернул штаны, —
«Божий мир вокруг нас так чудесно прекрасен,
Что негоже нам душу чернить кровью слуг сатаны!
XVII
Бойтесь божьего гнева – как пылинку снесет, только дунет!
Нам же жить по законам его, в смиреньи одном да в чести.
Вот колдунья. Гляди – хватит силы прикончить колдунью?
Значит, грех на тебе. И тот грех тебе дальше нести.»
XVIII
Тут цыган посерел, как песок, смерти краше.
Очень жить уж хотел.
(А колдунья все в том же мешке)
Он задал