и правильно. Я не знаю, – отвечала тетя. – Таточка, ты не представляешь, сколько раз я рассматривала твои детские фото. Ведь, кроме твоего папы и тебя, у меня-то и родственников нет… Так иногда тоскливо от этого становится… Но с другой стороны, я привыкла уже быть одна…
Сидеть в глубоких креслах сливочного цвета было ужасно удобно. Тата пила чай и ела медовый кекс, Адель жаловалась на японскую почту, которая куда-то не туда отправила ее письмо, потом Рябцев рассказывал Адели о себе. Тата их почти не слушала, она наслаждалась видом из окна.
– А там еще одна комната? – наконец, спросила она.
– Спальня, удобства всякие. Хороший номер, я довольна. Две комнаты, чайники, кофеварка, утюг и прочие прелести. Так что можно пить кофе хоть в три ночи, не обременяя служащий персонал.
– Это же – номер люкс, да?
– Тата, если быть точной – это номер «клаб». Во всяком случае, у них тут это так называется. Что удобно – любая еда в любое время суток. А я поесть люблю, – простодушно отозвалась тетя.
– Здорово! И очень красиво! – Тата поставила чашку на стол, и это послужило сигналом Рябцеву.
– Да, очень рады были познакомиться. Отдыхайте. А завтра начнем знакомиться с Москвой.
– Спасибо, что встретили. Завтра я займусь своими неотложными делами. Меня уже ждут адвокат и нотариус. А вот послезавтра с удовольствием поступлю в ваше распоряжение.
– Отлично, – улыбнулась Тата, – но имейте в виду, что в один из дней вы обедаете у нас.
– С удовольствием! Договорились! – Кругленькая тетя Адель подпрыгнула в глубоком кресле.
В машине некоторое время они ехали молча.
– Да, – наконец, произнесла Тата, – похоже, ты был прав. Скромное вино «соаве» можно было не покупать.
– Как фамилия тети? – спросил Рябцев, который сидел рядом с водителем и копался в телефоне.
– Моримото. Адель Моримото.
– Ох, ты ж… – крякнул Рябцев. – Ее покойный муж Моримото был миллионером.
Глава четвертая
Предложение
Появление тети неожиданно нарушило гармонию их отношений. Рябцев первым охарактеризовал проблему:
– Я не умею вести себя с миллионерами.
Тата уставилась на него:
– И вот потому ты все больше отлыниваешь от прогулок, обедов и театров?
– Да, поэтому, – с каким-то упрямством в голосе отвечал Геннадий Петрович.
– А ты пытайся абстрагироваться от этого факта, – посоветовала Тата.
– Это невозможно, она все время норовит заплатить за все и за всех. Я не привык к такому. Мне это не нравится. Я считаю это неприличным! А спорить с ней невозможно!
– Да, тут она перегибает палку. Но, наверное, ей не хочется быть нам в тягость. В материальном смысле, – согласилась Тата.
– И это мне не нравится. Базар какой-то. Дошло до того, что уже не получаю удовольствия от обеда или кофе, только потому что ожидаю, как она снова будет спорить из-за счетов!
Тата помолчала. Рябцев был прав. Тетя Адель и слышать не хотела, чтобы они тратили на нее свои деньги, и устраивала по