тлеет… – Я с трудом заставил себя встать, пригладил волосы, и они оказались горячими. – Ничего страшного, у меня там еще есть. Много. Я водителю прачечной деньги дал, он мне блок привез.
– Оооээ…
– Да, блок. Так что в ближайшее время нам не светит беречь здоровье.
Немой улыбнулся и часто-часто закивал. За дальним корпусом недовольно рявкнул автомобильный клаксон, и снова стало тихо. Я невольно поднял глаза и посмотрел на окно своей палаты. В этот момент одна из его створок приоткрылась, и наружу показался массивный торс сестры-хозяйки, властной особы с великолепными черными усами над верхней губой и привычкой говорить: «Ну, что еще кто?» Вяло чертыхаясь, она забралась коленями на подоконник и принялась водить тряпкой по стеклу. Стекло тотчас засияло маслянистыми, красно-синими разводами.
– Аа ыыы аааээээуууу, – мечтательно сказал Немой и снова улыбнулся.
– Да, – согласился я, – на речку бы не помешало.
– Оа ааыыэээ…
– Это в Москве речки грязные, а в Подмосковье можно найти нормальные места. – Я втоптал окурок в песок подошвой больничного тапка и поднялся. – Ладно, пойду я потихоньку. Обход скоро…
– А оом ыыыеее?
– Да потом, наверное, выйду. Если не сморит. Спать охота весь день.
– Эо ааээыы…
– Я понимаю, что таблетки. Ладно, пошел я. Не скучай тут.
Я развернулся и пошел, и почти дошел до дверей корпуса, когда Немой окликнул меня:
– Ыыма…
Что-то неясное перевернулось у меня под ребрами. Я медленно повернулся, готовый к тому, что мой краткий сон-кошмар обратится явью…
– Ыыма, – улыбнулся Немой, – ыыы ыаэээуу…
– А… да, – кивнул я, делая шаг в дверной проем, – конечно, я принесу сигарету… Конечно…
Через пару дней я уехал из Больницы, оставив Немому оставшиеся восемь пачек сигарет и пообещав навещать иногда. Но больше мы не встретились. Так уж сложилось, что побывать в больничном дворике мне пришлось несколькими месяцами спустя, но Немого тут уже не было. Да и самой Больницы тоже. А вот памятник стоял как ни в чем не бывало.
III
Впрочем, правильнее будет сказать, что меня из больницы забрали. Я вышел через проходную, нацепил солнцезащитные очки и неторопливо пошел к автостоянке. Монголовский «Индент» одиноко маячил красными бортами. Других машин на стоянке не было.
– Йоу, нига Рома! – Монгол вывалился из машины, сверкая зеркалами таких же, как у меня, очков. – Ты выглядишь лучше, чем я ожидал. Я думал, еду забирать из больницы ходячий труп, хеллрейзера, который не потеет, все дела А мне подсунули качка. Только ты слегка перекачал одно плечо, брат… И, кажется, уснул на паяльнике…
– Пошел ты, – усмехнулся я, залезая в машину.
– Только после тебя, нига, – ответил Монгол, быстро поправил на хрен не нужные в такую погоду «дворники» и сел за руль.
– Как ты, брат? Болит? – Монгол кивнул на мое плечо.
– Да нет. Оно и не болело почти. Ты-то как?
– Да…