давала им все козыри, когда просила о помощи кого-то еще.
Это нужно было прекращать. Очень легко быть хорошей для всех, всем все позволять и делать одолжения. Но тогда и сама не заметишь, как поселишься рядом с половой тряпкой! Горничные меня презирали, а я зачем-то рвалась получить их симпатию. Зачем? Пусть злятся на меня – всем другом не станешь! Главное, чтоб работали.
Поэтому я однажды попросту собрала их всех в одной комнате.
– Я понимаю, что я вам не нравлюсь, – заявила я, прохаживаясь перед ними. – По разным причинам, но многие из них на поверхности. Знаете, что? Мне как-то все равно. Я устала играть в доброго полицейского и находить для вас оправдания. Эта работа важна для меня, и я намерена удержаться на ней любой ценой. Если этой ценой станет увольнение кого-то из вас – пожалуйста, главное, чтоб не мое. Я собрала вас здесь, чтобы вы поняли: это последнее предупреждение, я хочу быть с вами честной. Или вы работаете, как надо, или мы с вами прощаемся.
Я понятия не имела, хватит ли им этой простой и, в общем-то, банальной речи. Я действительно была готова уволить любую из них, чтобы остальные извлекли нужный урок. А они, видимо, почувствовали мою решительность и наконец-то сообразили, что могут нарваться. Уж не знаю, что они говорили за моей спиной, но при встрече они были сама любезность, я для них стала исключительно Августой Стефановной. В этот же период кто-то пустил слух, что я – немка, и я эту байку не опровергала, потому что она каким-то необъяснимым образом придавала мне авторитета в их глазах.
Образу Августы Стефановны приходилось соответствовать. Мои удобные кеды и джинсы были отложены в дальний угол шкафа до лучших времен, на работе я появлялась исключительно в платьях, туфлях и при макияже. Мне это не слишком нравилось, но я воспринимала это как часть моих обязанностей.
Я не верю, что профессионала можно и нужно судить по внешности. Увы, сторонников у этого убеждения не так много. Люди все равно смотрят, оценивают и вешают ярлыки. А мое положение было уязвимо из-за возраста, поэтому я старалась уравновесить то, что изменить не могла.
Это давало свои плоды. Персонал меня уважал, а Никита будто бы случайно все чаще попадался на моем пути. Мы ни о чем не договаривались, однако, когда я приходила в столовую на обед и ужин, он уже был там – приходил за минуту до меня. Какая встреча! И ты здесь? Надо же, как совпало!
Я прятала улыбку и делала вид, что верю в такие случайности.
Хотя времени на общение у нас было немного. Я стремилась проявить себя, поэтому уделяла работе все свое время, с перерывами на сон. Да и у Никиты забот хватало, не так-то просто оберегать столь обширную территорию! Я бы не отказалась узнать его поближе и убеждала себя, что, когда я освоюсь, станет легче.
А вот с Гедеоновым мы больше не виделись после того разговора в саду. Решив удержаться на этом месте, я пообещала себе не просить его помощи. Это было делом принципа! Я помнила, как холодно и жестко он продиктовал мне свои правила. Он хочет, чтобы это было исполнено? Да пожалуйста, я со всем справлюсь сама!
Так