.

 И какой безнадежно смелый идиот посмел тревожить мой покой? – раздалось в телефоне.

      – Приезжай, – ответил Иван предательски дрогнувшим голосом. – Нужен. Очень.

      – Что стряслось?

      – Маша рожает. Мне нужно быть там.

      – А сам?

      – Сам не доеду.

      – Понял, брат. Дай десять минут.

      И снова гудки… Иван раздраженно бросил трубку на аппарат, быстро оделся и вышел в духоту июльской ночи.

      Меньше чем через пять минут в спящий двор ворвался рев мотоциклетного мотора.

      Иван выбросил едва прикуренную сигарету и сел на пассажирское место, молча хлопнув водителя по плечу. Мотоцикл сорвался с места и помчал своих седоков к единственной в небольшом провинциальном городке больнице.

      Пустынная ночью дорога позволила водителю пустить под колеса сплошную линию разметки, избегая многочисленных выбоин давно не знавшей ремонта центральной улицы, и дорога до родильного отделения заняла не более пяти минут. Зато встречный ветер охладил разгоряченную мыслями голову и позволил Ивану взглянуть на грядущие изменения более спокойно.

      Он станет отцом. Он этого ждал. Очень ждал. И столь же сильно боялся. Боялся тех изменений, которые неизбежно произойдут в его жизни.

      Теперь он уже не сможет так просто уехать на слет или зависнуть со Стелсом в гараже, потягивая пиво и рассуждая о смысле бытия молекул моторного масла…

      После свадьбы это уже было непросто, потому что была Маша. И Маша очень за него боялась. Не запрещала, но также не спала ночами, пока он с друзьями наматывал бесконечные километры, испытывая свои мотоциклы на прочность…

      Мотоцикл остановился у приемного отделения, и Иван бегом ворвался в открытую по случаю теплой ночи дверь.

      – У Симоновой кто? – спросил он у дремлющей за столиком старушки-санитарки.

      Старушка уставилась на него непонимающим взглядом, явно не зная, что ответить. Иван кинулся к вышедшей в этот момент из коридора медсестре.

      – У Симоновой кто?

      – Еще рожает. Ждите в приемном, молодой человек. В отделение вам нельзя.

      Иван развернулся и побрел к выходу. На улице молча курил у мотоцикла друг. Увидев Ивана, он подошел к крыльцу и коротко спросил:

      – Как?

      –Еще рожает.

      – Будем ждать, – лаконично заключил друг. – И не трясись ты так. Смотреть на тебя жалко.

      – Да пошел ты, Стелс, – огрызнулся Иван. – На тебя посмотрю, когда твоя жена рожать будет.

      – Моя кто? – удивился Стелс. – И вообще, если жёны приводят к таким нервотрепкам, никогда не женюсь.

      –Тогда я сам тебя женю. Из чувства мести.

      – Там лавка в кустах есть, пойдем, посидим. Ждать, я чувствую, долго.

      – Пошли.

      Иван спустился с крыльца и пошел вслед за другом.

      Прошло больше двух часов молчаливого ожидания. Иван был погружен в свои мысли и только курил. А Стелс не решался нарушить размышления друга и терпеливо ждал.

      И только когда первые рассветные лучи окрасили небо, на крыльце появилась та самая заспанная старушка.

      – Кто про Симонову спрашивал?

      – Я.

      Иван подорвался и через секунду был уже возле нее.

      – А вы ей кто?

      – Муж. Не томи уже, мать!

      – Дочка у тебя. – Старушка развернулась и зашла внутрь.

      – Дочка…Дочь… – Иван рассеянно смотрел перед собой. –Дочь…Ксюшка…Ты слышишь, Стелс, – закричал Иван, не в силах сдерживать эмоций. – У меня Ксюшка родилась, скотина ты лохматая. Ксюшка….

      I

      Маленькая кухня с плотно закрытой дверью, окутанная клубами табачного дыма, как пуховым одеялом, ярко контрастировала своей тишиной с остальной квартирой. Там, за плотно закрытой дверью, раздавался смех, слышались разговоры, и громко играл магнитофон, из которого популярная певица сообщала миру о своей несчастной любви под жизнерадостную танцевальную музыку.

      А в тишине кухни двое мужчин пили пиво. Двое очень похожих друг на друга мужчин.

      – Как же мы до этого докатились, Ванька?

      – А что тебе не нравится?

      – Инвестиционные портфели мне не нравятся… Биржевые тренды…

      – И это мне говорит директор регионального представительства одного из крупнейших холдингов страны. Стелс, очнись. Нам уже не двадцать. Мы солидные дяди и должны делать то, что нам не нравится.

      – Не о том я мечтал в двадцать.

      Мужчина, которого собеседник называл Стелсом, залпом допил пиво и задумчиво посмотрел в окно.

      – Я валькирию купил вчера через сеть. Через две недели должны привезти.

      Иван поднял удивленные глаза на друга.

      – Ну, ты… Прокатиться дашь?

      –Дам. Представляешь, Ванька. Я о ней десять лет мечтал… А вчера нашел предложение… Восемь