ему десять бутылок водки, он соберет друзей и устроит веселую вечеринку прямо тут же, в дождливый и нерадостный вечер.
После одного из таких домашних концертов мне удалось вновь поговорить с гитаристом «Кино» Юрием Каспаряном. Виктор Цой со своей неизменной улыбкой опять стоял между нами и переводил.
– Сможешь еще разок оторваться от группы? – спросил меня через Виктора Юрий.
– Пока мне это удавалось, – кокетливо ответила я, не в состоянии оторвать глаз от Юрия.
– Мы завтра едем в Пушкин, пригород Ленинграда с огромным дворцом и прекрасным парком. Поехали с нами. – К словам Юрия Виктор добавил и несколько своих: «Его называют советский Версаль».
– Лучше, – сумел вставить слово по-английски и Юрий. Будто бы меня нужно было уговаривать.
– С удовольствием, – сказала я, обратив внимание на небольшую родинку у него на подбородке и его высокие скулы. – В котором часу вы нас с Джуди подберете?
Мы едва могли сказать друг другу несколько слов, но я чувствовала, что все больше и больше влюбляюсь в Юрия. Между нами сложилась мгновенная связь, странное слияние энергий, от которого у меня перехватывало дыхание, а он в ответ лишь весело улыбался. Пушкинский парк стоит на воде, и мы с ним взяли напрокат небольшую гребную лодку на двоих. Мы вылавливали и вновь бросали в воду проплывающих мимо нас резиновых уточек и игрушечные лодочки, кривлялись, смеялись и дурачились, при каждой крохотной волне делая вид, что лодка переворачивается, и, хохоча, притворялись, будто падаем в воду, хватая друг друга за руки и ноги. На обгоне идущей рядом с нами лодки Джуди Юрий вдруг придвинулся плотно ко мне, и наши глаза встретились. Его поцелуй оказался таким же, как плещущаяся вокруг нас вода и русский воздух: прохладный, мягкий и бодрящий.
«Да, вот это, пожалуйста», – произнес мой мысленный голос, как много раз до этого мой реальный голос произносил эту фразу при выборе очередной поездки или очередного инструмента. И вот опять мне хочется произнести эти слова, пока его челка застилает мне глаза, а руки сжимают лицо: «Это именно то, чего я хочу».
Нет, теперь меня не удержат никакие запреты, никакие таможенные ограничения, никакая ненависть к России.
Глава 7
Волк и Феникс
Ничего похожего на работу с Сергеем Курёхиным, Капитаном, мне в жизни не приходилось испытывать. В детстве я профессионально занималась гимнастикой, и наш тренер, суровый, неулыбчивый австриец, постоянно орал на нас, девочек, и больно шлепал по ногам за любое неверное движение. Домой я приходила с красными пятнами на бедрах и израненным самолюбием. Сергей гонял меня прямо из-за рояля. В его щенячьих глазах на гладко выбритом, матового цвета лице отражались пьянящая душа и мысли, угнаться за которыми было невозможно. Голос мой взлетал куда выше, чем когда-то тело на разновысоких брусьях или перекладине. Но, в отличие от гимнастики, каждая минута занятий с Сергеем доставляла мне подлинное