тем для беседы не нашлось. Мы дошли до опушки, там маг снова принялся бормотать и размахивать руками.
Понаблюдав за этим пару минут, поняла, что еще немного, и скажу очередную гадость, поэтому решила прогуляться по округе. Вернее, пройти чуть дальше по широкой, уводящей в сторону от деревни тропе, уже представляя, что найду на другом ее конце.
Летний лес был светел и приветлив. Пели птицы, в кронах шумел ветер. Тропа – сухая утоптанная земля, никакие коряги не лезли под ноги, шагалось и дышалось легко. Было светло и тихо. Оставив парня, я даже дышать начала спокойнее.
Тропа кончилась на широкой прогалине. Дощатый домик стоял с правого краю. Старый серо-зеленый цвет едва угадывался на облупившихся досках. Вообще постройка выглядела неопрятной, неухоженной, но не заброшенной. Крыльцо покосилось, а подгнившую местами солому на крыше не худо было бы заменить.
От дома травницы я ожидала большего. Конечно, не уверена, что вышла именно к нему, но куда еще может привести самая утоптанная и широкая тропа? Кто еще живет в селе и вне его?
– Ау, хозяева!
Тишина.
– Прими ищущего, исцели страждущего, не откажи молящему в доме и в помощи! – проговорила я нараспев традиционный призыв к целителю. В балладах после произнесения ритуальной фразы ни целитель, ни травница не могли отказать «просящему». В жизни же случалось всякое. Нищих, не способных заплатить или отработать лечение, привечали редко. Хотя… просящий мог подать жалобу действительному магу, а тот накладывал на побрезговавшего помочь наказание, конечно, если вина последнего была доказана. Ключевое слово – доказана. Реальные разбирательства происходили редко, так как нищие чаще умирают, чем жалуются. Сегодня призыв стал простой данью традиции.
Дом так и стоял, укутанный тишиной. Не шевельнулась занавеска на грязном окне, не скрипнула дверь.
Я поднялась на крыльцо, стукнула кулаком по доскам. Вернее, хотела постучать, но после первого же удара створка, открываясь, подалась внутрь.
– Эй, дома кто есть? – Я переступила порог.
Захламленная комната свидетельствовала о нелюбви хозяйки к уборке. К знакомым с детства запахам трав, кореньев и мазей примешивались другие, менее приятные – аромат браги и плесени. Вдоль стен теснились криво повешенные полки со склянками, основательно заросшими паутиной. Не часто травница находила им применение. Низкий столик, садовые инструменты со следами свежей земли. Зеленая бутыль, стоящая прямо на полу.
Я взяла сосуд за горлышко. Резкий неприятный запах спиртного еще не успел выветриться.
Скрипнуло крыльцо. От неожиданности я подпрыгнула на месте и едва не разбила посудину. Дверь приоткрылась, и в проеме показалась лохматая голова Риона.
– Айка, – почему-то шепотом позвал он.
– Здесь я.
– Эол, где тебя носит? Насилу нашел.
– Здесь меня носит. Тропа одна, блуждать негде. – Я аккуратно поставила бутыль обратно.
– И кто сказал, что ты по ней пошла? – Парень шагнул в комнату. – Ты знаешь, что не оставляешь