я же уже говорила, мне здесь хорошо. К тому же на работе у меня есть большое задание, и я хочу вложить в этот проект все силы.
– Сдашь проект и останешься ни с чем?
– Почему вдруг? – непонимающе поинтересовалась я, хотя уже должна была привыкнуть к ее словам.
– Дочь, ничего в этой жизни не дается просто так.
– Мам, я устроилась на работу, это серьезный, огромный концерн и заказчик мой тоже серьезный мужчина.
– Холостой?
– Мама!
– Ладно, но попомни мои слова, денег ты не заработаешь. Столица не любит провинциалов.
– Почему ты так не уверенна во мне? – с ноткой горечи произнесла я, всегда страдая о том, что не чувствовала поддержки.
– Я уверена в тебе, но ты должна понимать, что нельзя смотреть на жизнь сквозь розовые очки.
– Ладно, мам, я поняла. Спасибо, что к вечеру решила испортить мне настроение.
– Лия, не обижайся, милая.
– Я не обижаюсь, мам, просто хотела бы твоей поддержки, а не постоянных причитаний на тему моей неосведомленности жизнью. Передавай папе привет, и спокойно ночи, – и, не дожидаясь ее ответа, я сбросила вызов.
После разговора остался неприятный осадок на душе. Я знала, что мама меня любит, но при этом, она никогда не поддерживала меня в том, что мне нравится, и постоянно пыталась намекнуть, что мною только попользуются, а я эдакая наивная дурочка ничего не понимаю. От этого становилось больно и неприятно, но я старалась редко показывать свои чувства, чтобы не слышать в ответ еще большие заверения мамы на счет своей правоты. Просто я человек ,и тоже нуждаюсь в поддержке родных, только почему никто этого не понимает.
У нас в семье не принято было говорить друг другу «люблю», всегда все были холодные и отстраненные, а мне ужасно не хватало теплых слов и объятий мамы. Однажды я у нее спросила, почему она мне не говорит так нужные слова, на что она ответила, что я и так должна была это чувствовать. Но увы, я не чувствовала, а потому больше никогда не возвращалась к этому вопросу. Когда-нибудь у меня будет своя семья, которой я подарю свою любовь и научу их тоже говорить слова о любви без повода. Но это будет позже. Не сейчас.
Еще немного погрустив, я прошла в кухню, где Руслана готовила для нас ужин. Видя, как она колдует над тестом, и улыбается, я поняла, что это отвлекает ее от мыслей о Жене, что не могло меня не радовать. Я всегда желала ей только счастья, и если приготовление приносило ей хоть немного спокойствия, то кто я такая, чтобы запрещать хозяйничать ей на своей кухне?
– Русь, а что ты готовишь?
Девушка тут же резко повернулась на мой голос, и виновато опустила глаза.
– Я там, в морозилке мясо у тебя нашла…
– Ага.
– И сделала фарш. На ужин будут пельмени.
– Хорошо, а почему так говоришь, словно провинившийся котенок? – улыбнулась я, понимая, что подругу что-то тревожит.
– Ну, я не спросила у тебя, можно ли брать мясо.
– О Боже! Русь, давай договоримся, отныне, все что мое, теперь и твое.