на Громова. – Верно, Эдуард?
Громов молча кивнул. Горелик продолжил:
– Сейчас он занимается частными консультациями в области безопасности. Мотается по миру, читая лекции и проводя различные семинары. – Вновь кивнул Громову. – Хорошо бы, кстати, предупредить и его.
Эдуард Евгеньевич никак не отреагировал на это высказывание.
– Но вы взяли Лапшина по возвращении в Москву? – не унимался Ройгас.
– Да, мы какое-то время наблюдали за ним, – сказал Громов. – И, когда его планы стали очевидны, провели захват.
– Он был осужден?
– Нет. Лапшина поместили в специальный карцер на территории «Объекта-17». Того самого комплекса, где проходила его переподготовка.
– Вы решили не предавать его существование огласке?
– Разумеется. Сначала с ним работали парни из контрразведки. Они считали, что раз уж он попал в плен к американцам, то был завербован.
– А это так?
– Точно неизвестно. Со временем ДКРО оставил эту мысль.
– Со временем? Как долго он находится под заключением?
– Год, – ответил Громов.
– И мы называем это изоляцией, – добавил Горелик. – Поймите, ситуация с Лапшиным – уникальная. Он – человек с особым даром. Что автоматически исключает возможность его содержания в обыкновенной тюрьме. Помимо научно-исследовательской работы с Лапшиным мы преследуем и другие цели. К Артему был приставлен психолог, посещавший его дважды в неделю. Мы пытались восстановить картину произошедшего в Сирии и убедить парня в том, что никакого предательства с нашей стороны не было.
Ройгас хмыкнул:
– Потому что никому не хочется, чтобы из обоймы выпадал неуязвимый диверсант.
– Потому что произошла ошибка, в результате которой люди погибли, – холодно сказал Громов.
Ройгас начал утомлять генерала.
– Есть результат в работе с ним? – спросил полковник с тонкой шеей.
– Все бы у нас было, – вздохнул Горелик, откидываясь на спинку кресла, – если бы две недели назад карты не спутал какой-то летающий хрен… короче. Вы все видели запись на ютубе. Настоящая она или нет – еще устанавливается, но Администрация Президента негласно инициировала создание комиссии по проверке этого случая. Ей даже название дали… – Он прищурился, вспоминая. – Специальная комиссия по расследованию «прецедента Анжелики». Как именно они будут работать, я понятия не имею, да только кто-то там вспомнил про Артема. И трезво рассудил, что летающий паренек и паренек, которого невозможно убить, – это практически один и тот же паренек. И решил допросить Артема лично. В итоге пришлось везти Лапшина в эту комиссию на поклон. – Михаил Викторович развел руками. – Им же лень доехать до Тульской области. На нашу беду объект сбежал сегодня утром во время конвоирования. – Он хлопнул ладонью по столу. – Как и почему это произошло – только предстоит установить, но дело уже пахнет увесистыми звездюлинами. По имеющейся на данный момент информации, от