покрыт пылью изнутри и снаружи. За забором, поверх которого тянулся провод под напряжением, слон отрывал ветки с рухнувшего ночью дерева. Тру не обратил на него внимания. Это часть его родного ландшафта – предки Тру эмигрировали из Англии более века назад, и сейчас он удивился не больше, чем рыбак, вытаскивающий из моря сеть с уловом и заметивший акулу. Тру был поджарый и темноволосый, вокруг глаз давно появились морщинки от постоянного пребывания на солнце. В свои сорок два года Тру до сих пор не решил: сам он выбрал жизнь в буше или это буш выбрал его.
В лагере было тихо: гиды, в том числе его приятель Роми, рано утром уехали в сафари-лодж, откуда гостей со всего мира повезут в буш. Последние десять лет Тру работал гидом в национальном парке Хванге. До этого его жизнь была почти кочевой: он менял заповедники каждые пару лет, набираясь опыта. Как правило, Тру избегал сафари-парков, где разрешалась охота, чего его дед понимать не желал. По словам деда Тру, которого все называли Полковником, хотя тот в армии никогда не служил, он перестрелял больше трехсот львов и шакалов, защищая скот на крупной семейной ферме возле Хараре, где рос Тру. Отчим и сводные братья были не прочь побить этот рекорд. Помимо разведения скота, семья Тру выращивала различные культуры, собирая больше табака и томатов, чем любая другая ферма в стране. А еще кофе. Прадед Тру начинал с легендарным Сесилем Родсом, алмазным магнатом, политиком и символом британского империализма, прибравшим к рукам землю, деньги и власть.
Полковник унаследовал от отца процветающий семейный бизнес, а после Второй мировой войны в делах и подавно начался невиданный прогресс; в результате семья Уоллсов стала одной из богатейших в стране. Дед не понял желания Тру оставить добропорядочную с виду деловую империю и роскошную жизнь. До своей смерти – Тру тогда было двадцать шесть лет – Полковник успел посетить заповедник, где работал внук. Хотя Тру спал в лодже, а не в лагере, при виде комнаты внука старика едва не хватил удар. Он оглядел жилище, которое счел не лучше лачуги, – без теплоизоляции и телефона, с керосиновой лампой и мини-холодильником, питавшимся от маленького общего генератора. Все это разительно отличалось от усадьбы на ферме, но Тру вполне устраивала спартанская обстановка, особенно когда наступал вечер и над головой разливался океан звезд. На самом деле в этом охотничьем домике было гораздо лучше, чем в других лагерях, где он работал ранее (в двух из них приходилось спать в палатке): здесь имелся водопровод и душ, который Тру считал чем-то вроде роскоши, пусть даже душевая была общей.
С собой Тру вез гитару в потрепанном чехле, провизию, термос, рисунки, которые он сделал для своего сына Эндрю, и рюкзак с одеждой на несколько дней, туалетными принадлежностями, альбомами, цветными и угольными карандашами и паспортом. Тру планировал отсутствовать примерно неделю, но счел, что больше ему ничего не понадобится.
Пикап стоял под баобабом. Некоторые проводники любили его сухие мясистые плоды и добавляли их в утреннюю овсянку, но Тру так и не привык к этому специфическому вкусу.