общества. На мало початой почве стран Востока и далекого Запада, в Египте и Турции, на островах Архипелага и в Морее, в латинских государствах Южной и Центральной Америки эти идеи прокладывают теперь новые пути и расчищают новые арены для приложения промышленных сил Англии и Франции; в центральной Европе они сметают обветшавшие политические и общественные формы и дают выход новым стремлениям европейских народностей, чающих создания национально более сплоченного и политически более обновленного государства.
Можно думать, что император Николай I весьма отчетливо понимал связь между факторами внутренней и внешней политики, между поступательным движением новых идей и ростом политического влияния стран, их породивших или воспринявших. Думать так дозволяют, по крайней мере, его собственные отзывы об отдельных дипломатических и политических осложнениях, бывших результатом революционных движений 1830 и 1848 гг. Характерны в этом отношении приводимые ниже его слова, сказанные им Муравьеву при отправлении последнего в Турцию в 1832 г., и в особенности его разговор с французским посланником Ламорисьером о германских событиях 1848–49 гг., а также циркулярная нота Нессельроде от 25 июня 1849 г. по поводу тех же событий. Поставив себе целью в своей внутренней политике охранение старого политического и общественного уклада и, следовательно, не веря в возможность противопоставить политическому влиянию западных держав мощь национального и политического обновления своей страны, он в своей внешней политике вполне логически должен был держаться начал легитимизма и Священного Союза. Мы можем в настоящее время различно относиться как к этим началам, так и к самой политической системе императора Николая I; мы не можем не признать, что в его глазах борьба во внешней политике с революционными движениями и их последствиями имела значение не только борьбы за охранение определенного политического порядка, но и борьбы за реальные интересы России как европейской державы, и притом такие, ценность которых готовы, быть может, признать и мы, при всем различии наших взглядов со взглядами северного стража Священного Союза и при всем несогласии с теми путями, какими шла его дипломатия. Последовательным и безусловным защитником начал легитимизма в своей внешней политике император Николай I является с самого начала своего царствования, и даже те шаги его дипломатии в первые годы его царствования, которые и тогда истолковывались некоторыми как отступление от этих начал, для него самого были не чем иным, как их последовательным проведением.
Основной задачей внешней политики императора Николая I было окончательное упрочение положения России на Востоке, что в конечном результате должно было свестись к укреплению за ней соответствующей позиции на берегах Черного моря и обеспечению для нее свободного выхода через проливы. Исходным пунктом в данном случае должны были стать те территориальные и политические приобретения, которые