поставить печати…
– Что это? – спросил я, крутя печать в руке.
– Отдай! – проговорил дядя Аркстар, но Юн наступил ему на яйца, и тот взвизгнул как поросенок, которого режут живьем.
– Господин, кажется, это магическая печать рабства, – нахмурился Юн, сильнее надавив на яйца Аркстару. Тот сильно побледнел от боли, и начал свободной левой рукой бить по земле, сжав зубы. Судя по виду Юна, он наслаждался тем, что причиняет своему дяде боль… Ну, винить парня в этом нельзя, как по мне!
– Магическая печать… рабства?! Погоди, ты хочешь сказать, что вот этой хренью, можно до самой смерти привязать к себе человека?!
– Да, господин… Ваша жена, госпожа Лифхель, судя по вашим словам, связана именно такой печатью!
– Опа, нежданчик! – я усмехнулся, и убрав мешочек с деньгами и печать в карман, наклонился к дяде Юна. Кстати, несмотря на то, что в городе было полно людей и стражников, никто не вошел в переулок узнать, что тут происходит, даже не смотря на звуки выстрелов. Нет, конечно, сюда заглядывали любопытные, но видя трупы восьмерых человек, тут же давали по съеб… сбегали, короче!
– Слушай, толстяк, а не для меня ли была эта печать? – злобно спросил Юн.
– Нужен ты мне… – прошипел Аркстар, отведя при этом глаза. Я заметил это, да… и мне совсем не понравилась та мысль, что пришла мне в голову. Я же вроде как, должен быть хорошим парнем, да и Джейн когда-то обещал, что буду творить зло по минимуму, лишь при необходимости, но…
– Юн, скажи, какой у нас был план?
– Узнать, кто нанял работорговцев и наемников, чтобы поймать и продать нас, а потом найти и убить его, по возможности, как можно более мучительнее!
– А что если изменить наш план и лучше заработать денег? – усмехнулся я, хватая толстяка за грудки бежевого пиджака, и несколькими ударами заставляя его подняться с земли. Толстяк очень заметно дрожал, и то и дело бросал взгляды на мою кобуру, я это отчетливо видел.
– И каков наш план, господин?
Я усмехнулся, и сняв свой алый плащ, перевязал им руки Аркстара, чтобы ему было труднее что-либо предпринять. Толкнув острием кинжала толстяка в спину, я приказал ему двигаться, и он с трудом, хромая на правую ногу из-за раны, медленно поплелся туда, куда я вел его. По пути я громко рассказывал Юну, что собрался сделать, отчего парень нахмурился, но немного погодя, согласился с моим решением, что так будет даже лучше. Месть должна быть холодной и расчетливой, а не просто тупым убийством, сказал мне Юн, пока его дядя тихонько заскулил, а потом совсем зарыдал…
Остров-королевство Ийтмул, который по моей легенде, считается моей родиной… Хочу, чтобы этот гребаный остров исчез с лица Торунвиля! Жестокое королевство, где царят разврат, похоть и работорговля! Королевство, где у рабов нет никаких прав, даже права на одежду, если, конечно, они не заслужат себе право носить ее у своего хозяина…
Когда мы с Юном только сошли с «Искателя счастья» в портовом городке Тьюл, мы с ним встали как вкопанные, увидев, как какой-то пьяный