Она поверила сыну и была огорчена. Когда-то её саму оставил муж, и боль от душевных ран была ей хорошо знакома. За ужином она не утерпела и вернулась к старой теме.
– Такие обманщицы, сыночек, не стоят того, чтобы ради них нервы мотать, – мать наставляла сына, который молча ел суп и думал о своём. Он лишь изредка посматривал на мать, давая понять, что весь во внимании. Поев, Николай встал из-за стола.
– Всё было вкусно. Мам, я тебя понял, из-за этих дур нервы больше мотать не буду. А волосы я покрашу, не переживай.
Николай сдержал обещание. Вечером, выйдя из ванны и высушив волосы феном, он продемонстрировал матери чистые, блестящие волосы, среди которых не было ни одного седого, правда, морщинки возле глаз никуда не делись.
Глава 5
Дни потянулись за днями. Уже прошло больше месяца после начала игры в «рулетку», друзья не встречались, ссылаясь на занятость. Они лишь перезванивались, да и то – не разговаривали подолгу. Между ними возникла какая-то отчуждённость. Вскоре Степан на полгода улетел в Нью-Йорк на творческие семинары. Друзьям он сообщил об этом лишь перед посадкой в самолёт.
Было четыре часа дня, когда Николай шёл в раздевалку, чтобы переодеться и пойти домой. Раздался телефонный звонок.
– Да! – прижимая телефон головой к плечу, ответил, а между тем открыл свой шкафчик и, продолжая разговаривать, начал раздеваться. – Да, да я вас внимательно слушаю. …Я вас понял, сейчас спущусь. Ждите меня во дворе.
Закончив разговаривать по телефону, продолжил переодевание. Аккуратно повесил на вешалку белый халат и надел рубашку. Настроение после телефонного разговора заметно испортилось, раздражение нарастало. “Предупреждал же: в больницу не приходить…Что за люди!”. Он не любил заниматься своими личными делами на территории больницы, потому приход этой женщины его несколько беспокоил. Переодевшись, только хотел было закрыть шкафчик на ключ, как вновь зазвонил телефон. Продолжая стоять возле шкафчика и заранее раздражаясь от возможности форс-мажорных обстоятельств, приложил телефон к уху.
– Серёга? Слушаю. …Что, прямо сейчас что ли? Я уже переоделся, до завтра нельзя отложить? …Не психуй! Надо так надо. Сейчас зайду.
“Опять будет уговаривать – что-нибудь написать, а меня там, на улице женщина ждёт, которая мне очень даже нужна”, – ворча и шёпотом ругаясь, Николай всё же вновь открыл дверцу шкафчика и, достав с вешалки халат, надел его прямо на рубашку. На ходу застёгивая пуговицы, быстрым шагом пошёл на кафедру.
Настроение вконец ухудшилось. И совсем не хотелось встречаться с товарищем, упорно навязывавший ему научную деятельность, к которой его совсем не тянуло. Его товарищ, Сергей Воронцов, был кандидатом медицинских наук и работал старшим научным сотрудником на кафедре психиатрии, которая базировалась тут же, в одном из помещений больницы, в которой как раз и работал Николай.
Пойми, не моё это дело, не люблю я светиться, писать там чего-то, отвечать на вопросы, защищаться. Моё дело лечить. Я тебе данные поставляю, статейки изредка пописываю – и достаточно. Больше ни во что меня не втягивай!
Он шёл и обдумывал