смотрел на Юльку. Несколько мгновений наша малышка хлопала ресницами на шелковый платок на шее джентльмена, потом улыбнулась. Он встал и, выйдя на середину, несколько церемонно наклонил голову:
– Кому же это понадобилась наша Алевтина Георгиевна?
Юлька скромно потупилась, как и подобает приличной девочке, когда с ней заговаривает незнакомый мужчина. На самом деле она преследовала несколько другую цель: на столь близком расстоянии несложно заметить, что девочке несколько больше лет, чем она изображает.
– Мне нужно с ней поговорить, – храбро сказала наша малышка. – Она здесь?
– А когда вы с ней договорились встретиться? – Видимо, отвечать вопросом на вопрос было у молодого человека в привычке.
– Это не я договорилась. Это моя бабуля. Она сюда заходила, ей сказали, что Алевтина Георгиевна лучше всех в этом понимает. Вот она все ей и отдала. Алевтина Георгиевна сказала, что сегодня обязательно будет, и чтоб я сама пришла. А ее нет, что ли? – Юльке пришлось сурово наморщить лоб, чтобы показать, что отсутствие Алевтины Георгиевны она не одобряет.
Во время этого вдохновенного монолога из коридора в приемную вошел еще один мужчина. Внешность его не внушала доверия. Как выразилась Юлька, от доверия его рожа была достаточно далека. Он был старше первого и крупнее. Щеки на оплывшем лице были подернуты красной сеткой сосудов, небольшие серые глазки были пусты и равнодушны, словно у змеи. К тому же он принялся бесцеремонно разглядывать Юльку и хмыкать со свинской улыбкой. Все это Юльке ой как не понравилось, но делать было нечего, тем более что путь к отступлению был отрезан.
– Чего отдала-то? – Второй мужчина явно не был расположен к сантиментам. – Толком можешь сказать?
Юльке пришлось надуть губы и презрительно сощурить глаза:
– Как чего? Мои работы, естественно! Акварель, карандаш, восемь эскизов. А что?
Не сводившие до этого момента с Юльки пристального взгляда мужики переглянулись. Толстый повернулся и что-то очень тихо сказал. Первый пожал плечами.
– Не знаю. Я не думаю.
У Юльки сложилось впечатление, что второй предлагает более подробно расспросить ее о чём-то, конечно, вероятнее всего, обо мне. Но было похоже, что они потеряли к ней интерес. Воспользовавшись перерывом в переговорах, Юлька живо обернулась к Верочке. Стараясь говорить проникновенно, она спросила:
– А они тоже к Алевтине Георгиевне? Они первые? А они надолго?
Верочка кивнула. Она выглядела растерянной и подавленной:
– К ней. А Алевтины Георгиевны нет. И куда она подевалась, ума не приложу. Дома ее нет. Не знаю, как мне быть? – Она испуганно глянула за Юлькину спину на разговаривающих мужчин, и добавила, вздохнув: – Не нравятся они мне. Спрашивали ее адрес, а как я его дам, я не могу. Где ее найти, где ее найти! Откуда мне знать?
Верочка принялась вздыхать так жалобно, что растрогала нежную Юлькину душу. Но, вовремя спохватившись, она решила не раскрывать бедной секретарше секрета