спросил. Я уже начинала к этому привыкать. Впрочем, против присутствия Гайки я ничего не имела. Главное – это как можно скорее завершить визит в медотсек, добраться до своей каюты и выпустить наконец Хоббита из сумки!
– Не вопрос.
Девушка без проволочек уселась на стул, предварительно переместив его ближе к стенке. Врач обогнул стол и приблизился ко мне, держа наготове ленту.
– Вашу руку?
Я закатала левый рукав, попутно не без удивления обнаружив, что он, оказывается, успел изрядно испачкаться, а один шов потихоньку разъезжался. Врач сперва приложил к моему запястью большой палец, затем плотно обвил руку лентой. В воздухе мгновенно высветились цифры. В течение нескольких секунд они быстро менялись, затем стали более-менее фиксированными.
– Давление сто тридцать на девяносто два, пульс девяносто пять, – вслух зачитал Уолкс, выждав для верности еще немного. – Высоковато, но, учитывая обстоятельства, ничего сверхъестественного. Я дам вам успокоительное, выпьете его чуть позже, когда мы закончим проверки. – Он снял с меня ленту, и показатели тут же погасли. – Проходите, раздевайтесь.
Док указал на высокую ширму, а сам выдвинул из-за шкафа еще одно кресло, надавил на какой-то сенсор, и я к ужасу своему поняла, что оно раздвигается, принимая форму гинекологического.
– А давайте не будем.
Я хотела говорить жестко, по меньшей мере уверенно, но, боюсь, мой голос прозвучал скорее умоляюще.
Врач сосредоточенно молчал, хмуря брови.
– Может быть, вас смущает присутствие девушки? – предположил он. – В таком случае мы попросим ее покинуть отсек.
Думаю, от внутреннего напряжения мой пульс участился. Мне было не нужно, чтобы отсек покидала Гайка. Я предпочитала покинуть его сама, притом как можно быстрее. И дело уже было не в длинноклюве. Говоря откровенно, в тот момент я и думать забыла о зверьке. Мне просто безумно не хотелось проходить эту проверку, и все тут.
– Девушка тут ни при чем, – заверила я, держась обеими руками за подлокотники, словно боялась, что меня вот-вот начнут вытаскивать из кресла силой. – Просто я не считаю нужным дальнейшее обследование. Давления, пульса и успокоительного вполне достаточно.
Врач постоял, сцепив руки и как будто что-то взвешивая.
– Я понимаю ваше нежелание проходить осмотр, – осторожно произнес он наконец. – Но постарайтесь понять и меня. Я не имею права отпустить вас без обследования. А вдруг вам все-таки требуется медицинская помощь?
Я вздохнула, понимая, что веду себя глупо и в то же время просто не могу заставить себя пойти ему навстречу. Вопреки предположению Уолкса, пол врача меня не смущал. Но, во-первых, после того, через что я успела пройти, сама мысль о раздевании выбивала из колеи. Одежда воспринималась как броня, единственное, что охраняло от опасностей внешнего мира, и я до боли, до истерики не хотела ее снимать. Кто при этом присутствовал – женщина или мужчина, один или двое, – значения уже не имело. А во-вторых… отчего-то мне вдвойне не хотелось раздеваться