трудно было бы отличить от лесных теней. Невдалеке действительно слышался стук копыт – неторопливый, отчетливый. Друзей с тропы как ветром сдуло – быстро и неслышно они перебежали в густую тень дубов. Фродо остановил их:
– Далеко не заходите! Я не хочу, чтобы меня увидели, но я должен убедиться, что это и вправду Черный Всадник.
– Ладно, иди, – шепнул Пиппин. – Только не забудь, что он может тебя унюхать!
Цокот приближался. Укрытия искать было некогда – пришлось довольствоваться темнотой, царившей под ветвями. Сэм и Пиппин скорчились за толстым стволом, а Фродо подкрался чуть ближе к тропинке. Она казалась серой и бледной, напоминая постепенно гаснущий луч света, протянувшийся сквозь лес. Темное небо над головой густо усыпали звезды; луны не было.
Цокот прекратился. Вглядываясь в сумерки, Фродо заметил, что в просвете меж двух стволов показался сгусток темноты и остановился. Больше всего сгусток этот напоминал призрачную лошадь, которую вела в поводу другая тень – поменьше, но тоже черная. Остановились обе тени у того самого места, где хоббиты сошли с тропинки. Тень, что поменьше, клонилась то туда, то сюда. Фродо показалось, что до него доносится негромкое сопение. Наконец призрак пригнулся к самой земле – и пополз прямо на него.
Желание надеть Кольцо вновь охватило хоббита, на этот раз сильнее, чем когда-либо в его жизни. Так властно прозвучал у него в голове этот призыв, что Фродо, не успев еще осознать, что делает, нащупал в кармане Кольцо… Но в тот же миг откуда-то донесся смех вперемежку с песней. Чистые голоса поющих взвились к звездам. Черная тень выпрямилась – и шаг за шагом стала отступать. Наконец, вскарабкавшись на призрачную лошадь, она растаяла во тьме по ту сторону тропы. Фродо перевел дыхание.
– Эльфы! – послышался сзади хриплый шепот Сэма. – Эльфы, хозяин! – И он рванулся было на голоса, но Фродо и Пиппин удержали его.
– И правда эльфы! – подтвердил Фродо. – В Лесном Приюте их можно изредка встретить. Но живут они не здесь, не в Заселье, а в наши края просто забредают по дороге, когда странствуют вдали от своих земель, что лежат за Башенными Холмами. Ну и повезло же нам! Вы просто не видели, что здесь было! Черный Всадник остановился возле нас, он уже полз на меня, а тут вдруг песня! Небось мигом убрался!
– Ну, а эльфы, эльфы? – волновался Сэм. Всадник его уже не интересовал. – Нельзя пойти на них посмотреть?
– Не спеши! Они идут сюда сами, – остановил его Фродо. – Подождем.
Пение звучало все ближе. Из хора выделился один голос, особенно чистый и звонкий. Пели на языке Высших, Благородных эльфов, поэтому Фродо мог разобрать только отдельные строчки, а Сэм с Пиппином и вовсе ничего не понимали. Но звук, слитый с мелодией, проникал глубоко в душу и сам собой складывался в слова, – правда, понять этих слов до конца хоббиты не могли, как ни старались. Вот как услышал эту песню Фродо:
Гори, Жемчужина небес, —
Ты за Морем далеким
Нам освещаешь темный лес
Огнем своим высоким.
Гилтониэль! О Элберет!99
Мы видим лик твой ясный
И внемлем твой жемчужный свет,
Далекий и прекрасный.
Ты звезды сеяла в ночи
Бессолнечные Лета —
И ныне ловим мы лучи
Серебряного света.
О