немного! Ну, ладно. Олег Ильич, а не пойти ли нам в зальчик? Может, «покачаемся» чуток? Или Вы устали?
Я замялся. Он весело мне подмигнул:
– Пошли, пошли. Потренируемся. Не надо пропускать. Ведь по Вашему графику – сейчас, как раз, фитнес.
– Ну, хорошо. Я сейчас приду. Только переоденусь.
Через десять минут я уже был в фитнес-зале. А ещё через час, измучив себя на тренажёрах, обмывшись в душе, я вновь вернулся в номер, чтобы отдохнуть, и с удовольствием растянулся в шезлонге на лоджии. Все мышцы приятно ныли. Я позволил себе даже задремать, когда раздался вежливый стук в мою дверь.
Я потянулся и сказал:
– Войдите!
Часы на стене показывали 17.20. Получалось, что удалось вздремнуть минут тридцать.
Дверь распахнулась. Вошли Роман Андреевич и Лёша Хлудов. Это были геологи из АО «Гипровостокнефть». Они обычно держались вместе. Сейчас инициатива была явно за Лёшей:
– Ильич! Шторм стих. Купание разрешили. Давай на море сходим!
Идея была неплоха. Поэтому, прихватив с собой всё необходимое, я сунул ноги в «сланцы», и составил им кампанию. Уже в пути я удовлетворённо отметил очевидные изменения в моём настроении. Депрессии, совершенно точно, не наблюдалось. Жизнь вновь начала радовать меня своими красками и звуками. Даже удушающая жара не раздражала меня больше так, как ещё сегодня утром. В глубине души тихонько зашевелилось, казалось, давно забытое романтическое чувство.
На пляже людей было мало. Только две загорающих вдалеке пары да небольшая кампания молодых людей на волнорезе, которые азартно и шумно соревновались друг с другом в акробатических прыжках в воду. Пляж был усыпан тёмными кучами водорослей, обломками намокших сучьев и прочего мусора выброшенного прибоем.
Мы выбрали на берегу место почище, оставили там свои вещи, и с ходу бросились в мутную ещё волну. После шторма море оказалось довольно холодным и резко контрастировало с накалённым воздухом. Это было блаженство!
Минут двадцать я плавал и нырял, заплывал далеко за буи, лежал на воде, раскинув руки, и ловя розовые лучи уже почти заходящего солнца.
Я вышел на берег, когда почувствовал, что устал. Мои товарищи давно валялись на пляже. Я упал рядом с ними, ощущая странное приятное тепло этого низкого октябрьского солнца на своей мокрой солёной коже и ещё не остывшую гальку под собой. Мы умиротворённо молчали. Тишину нарушали только отдалённые возгласы прыгунов с волнореза, гулкое буханье воды от падения их тел, базарные вскрики чаек в небе, да сонный плеск волн, шевелящих гальку почти у наших ног.
Я ощутил чувство голода и спросил:
– Мужики, а что сегодня на обед давали?
– Э-э! А ты что ж? Деньги за обед сегодня в гомонок спрятал?
Роман Андреевич вступил в разговор, не открывая глаз. Он лежал ничком, опустив голову на скрещенные руки.
– А что такое гомонок? – спосил я.
– Ну, это кошелёк, по-вашему.
Лёша