от его командного тона.
Чего это он на меня кричит? Похитили меня, непонятно зачем, а теперь еще и кричат.
– Я говорю, вы ошиблись, я не тот человек, – пячусь к двери, пока не натыкаюсь на нее спиной, и шарю ладонью в поисках ручки. Смелости как небывало, слишком страшно находиться с этим мужчиной наедине, почему-то кажется, в коридоре будет безопасней. Вообще, в любом месте безопасней, чем рядом с ним. Особенно отмечая, как стремительно леденеет взгляд напротив. А после… Сложно объяснить как это возможно вообще, но мужчина одним стремительным движением оказывается возле меня, возвышаясь, как гора надо мной.
– Человек, – презрительно выплевывает, будто это самое худшее ругательство. А я пытаюсь достучаться до этого незнакомца.
– Отпустите меня, вы правда не ту… – говорю, куда-то в его грудь, пока наконец не нахожу ручку двери, дергаю ее, но дверь так и не открывается, потому что на мою ладонь сверху опускается горячая рука незнакомца и тянет ее обратно. Я беспомощно поднимаю взгляд, чтобы встретиться с его непоколебимым. Он качает головой отрицательно и хрипло так выдает – «ту».
Что значит – «ту»? Кто они вообще такие?
Упираюсь свободной рукой в грудь мужчины, так как вторую, ту, что на ручке, из плена не выпускают.
– Что вы себе… позволяете, – тонет на губах, когда его губы вдруг обрушиваются на мои.
Слышится громкий стон… Постойте! Мой? Это немного отрезвляет и я со всей силы, упираюсь в грудь мужчины, отталкивая его и разрывая этот поистине лучший поцелуй в моей жизни, но… не с похитителем же. Я нормальная вообще-то.
– Мы еще не закончили, – отстранившись, обещает он хрипло.
От его голоса и губ, что все еще чувствуются на моих, хоть он уже и не прикасается, внизу живота что-то сладко екает, но он развеивает эту какую-то странную дымку, открывая дверь за моей спиной. Зовет кого-то, командуя.
– Уберите ее.
Уберите ее? То есть меня? Что он вообще себе позволяет? Негодую я. Рука даже поднимается, чтобы дать ему пощечину. Он ведь сам меня только что целовал, а теперь – уберите. Я ему дам – «уберите». Я ему такое «уберите» устрою. Никто со мной никогда так не разговаривал. Но рука так и зависает в воздухе, перехваченная его, и взгляд, которым меня одаривает мужчина, только что целовавший с такой страстью, что я даже забыла свое имя, обещает какие-то совершенно дикие и страшные муки.
– Не советую, – раздуваются гневно его ноздри.
Что с ним не так? Думаю я, а в следующий миг за моей спиной вырастает мужчина, который ловко подхватывает меня под грудь. Я сопротивляюсь, даже что-то кричу, пытаюсь укусить его за руку, под насмешливым взглядом напротив, но этот мужчина статуя за спиной, что нес меня сюда на плече – каменный, а я будто маленькая мушка рядом с великаном. Раздражающая, но не более. Он уносит меня брыкающуюся от своего главаря, который напоследок обещает.
– Еще увидимся, человек, уверен, тебе понравится, – да только что-то во взгляде его говорит… нет, обещает – вряд ли.
Глава