на его погонах блестели на солнце, на груди сверкала медаль, а на рукаве топорщилась какая-то нашивка. Довольный результатами боя, он на радостях хватил из своей фляжки и протянул её мне:
– Ну, как первый бой? Это не за полкилометра империалистов выцеливать. Атака! Лицом к смерти.
Кореневу захотелость ответить что-то оскорбительное. Это был его не первый и даже не третий настоящий бой. Убить трёх человек расстреляв пару тысяч патронов и полсотни мин! Прекрасный результат! Его раздразнили пафос и снисходительность полковника несуществующей армии, и он ответил с подчеркнутой официальностью:
– Нормально, товарищ полковник.
– Брось ты эти замашки, – вмешался в разговор советник. – Товарищ полковник! Все его здесь зовут камрад Спати. Здесь боевой коллектив, все за одного, и кичиться своим чином не обязательно. Особенно, когда он не заслужен. Как себя покажешь, так и оценят…
– Пойду проверю носильщиков, – обиделся Коренев на начальника. – Вдруг что-то спёрли…
– Вот, вот, – процедил сквозь зубы Буасса. – А то ухватят какую-нибудь херню, а потом за них отдувайся.
Дальнейший марш прошёл без каких-либо происшествий. Однако шли с предосторожностями: разведчики теперь исследовали каждый кустик, каждую высотку, каждый овражек, где мог укрыться противник. В результате повстанческий батальон пришли в Ойо с опозданием на один день. Расспросы местных жителей ничего не дали: они были так перепуганы, что отвечали невпопад. Судя по их рассказам, здесь скрывалась какая-то группа дезертиров, за которыми гонялись жандармы. Их возглавлял какой-то очень важный белый бвана, обвешанный амулетами. Его сопровождала какая-то белая женщина, которую местные колдуны считали ведьмой. Из их сбивчивых ответов Коренев, пытавшийся докопаться до истины, так ничего не понял. Он привлёк к расспросам Буассу и Эвалта, но те не смогли разузнать ничего существенного. Было ясно одно: жандармов человек десять-двенадцать, и они вооружены автоматами и винтовками.
– Очень хорошо, что у них нет тяжёлого оружия, – прокомментировал результат расспросов Мартын. – Мы их поимеем с дальней дистанции.
– Осталось всего три мины, – удивился Коренев.
– А на что пулемёты и эрпэгэ!
На следующее утро батальон покинул Ойо. Дорога на Буюнгу заняла целых три дня. Причиной задержкой стали растяжки, оставленные противником на дороге. Четыре из них были пропущены разведкой и сапёрами и сделали своё чёрное дело. Сначала подорвался носильщик, который сошёл с тропы, чтобы отлить. Ему оторвало не только ноги, но и часть задницы. Одно было удобно: не надо было копать ему могилу в полный рост. Вторая растяжка разорвалась недалеко от колонны: по-видимому, кто-то из солдат задел корневище куста. К счастью осколки пролетели мимо и никого не задели. Две остальные закладки оказались такими же безвредными: из солдат никто не пострадал. Вместе с тем, эти частые подрывы заставили Мартына выслать всех сапёров на обследование тропы,