не моет машину сам, а нанимает мальчика. В нашей стране, слава богу, еще хватит людей, которые ничего больше не могут, как только работать…
Протекция и дополнительные концессионные привилегии на территории племени открыли молодому инженеру путь на работу в одну из местных фирм, принадлежащую, естественно, англичанам. И тут так удачно начатая карьера вдруг прервалась: как-то молодой Джим решил набить физиономию своему коллеге-англичанину, когда тот насмешливо усомнился в том, каким способом он приобрел свой диплом. Его противник оказался неплохим боксером и смог постоять за себя. К тому же он оказался джентльменом: расквасив нос своему противнику, он протянул ему руку и предложил выпить в знак примирения: все-таки в те времена не каждый из гвианцев осмелился бы поднять руку на европейца, а европейцами считались все светлокожие, кроме индусов, сирийцев и ливанцев. Они выпили в соседнем баре и расстались друзьями. Однако кто-то из доброжелателей донес в дирекцию об этом инциденте, и папаше Йону рекомендовали на время отправить несдержанного наследника куда-нибудь подальше от Гвиании, хотя бы в Лондон. Так Джим оказался в Ройял Халловее, где учились дети туземных владык из британских колоний и протекторатов. Вождь Йон сделал выводы из случившегося, а, чтобы сынок не бил баклуши, определил его на факультет права. Джим должен был вернуться на родину адвокатом. Эта профессия считалась в Гвиании самой почетной. Ещё во время учёбы в Англии имя Джима Маджаи гремело в кругу гвианийских студентов. Он приехал в Лондон героем и сразу стал одним из лидеров землячества.
Через некоторое время Йону сообщили, что его отпрыск увлекся социалистическими идеями, однако он нисколько не удивился и не возмутился.
– Это, – сказал он в кругу семьи, – очень хорошо. Пусть перебесится там, за морем, а сюда возвращается солидным человеком. Не надо бить посуду в собственном доме.
Так оно и случилось. Джим довольно быстро пришел к выводу, что коммунисты – либо чудаки, либо просто неудачники. А он жаждал удачи, славы! Ему было обидно, что после драки с англичанином не англичанину, а ему пришлось покинуть родные края и отправиться в холодный и мокрый Лондон. Получив диплом бакалавра права, Джим вернулся на родину, где учредил собственное вербовочное бюро, где набирал молодых соплеменников на стройки страны. Не прошло и года после этого, как его папаша по странному стечению обстоятельств прожил недолго. Он оставил сыну титул вождя, три большие фермы, несколько доходных домов в Луисе, а также солидный банковский счет и большой пакет акций, инвестированных в солидные британские компании.
Когда дело шло к получению Гвианией независимости, тридцатилетний адвокат решил вдруг заняться политикой. В стране вдруг появилось превеликое множество различных партий и организаций, объявивших себя врагами колониализма: их состав был самый разнообразный: от племенных вождей и преуспевающих бизнесменов до мелких лавочников и чиновников. Большинство же населения просто не понимало о чём идёт речь: поиски