Сминающими движениями он продемонстрировал мне то, от чего я отказывалась все эти годы. Когда же он умудрился проскользнуть горячим языком вовнутрь, я резко отстранилась, тяжело дыша и испугавшись дальнейшего. Настолько сильно взбудоражило меня это невинное движение, нисколько не напоминающее мне, как я раньше думала, простой обмен слюнями.
– Моя очередь, – не успела я опомниться, как горячие захватчики Алифа напали на меня снова и продолжили незаконченную атаку Шона, оккупируя мой замерший язычок и заставляя его не умело отвечать. Я непроизвольно застонала, а этот хитрец ущипнул меня неожиданно за сосок и тут же был отброшен в сторону от меня. Я непонимающе разглядывала обоих мужей, судя по всему настроившихся одновременно довести безобидно начатое до конца. Осознав остроту любовного треугольника, я соскочила с кровати, устремляясь подальше из комнаты. Как-то я не готова сейчас ни продлевать обучение, ни разговаривать с ними: лицо пылало, тело взбунтовалось и требовало вернуться обратно, а мозги гнали вперед к капитанскому мостику.
– Что думаешь? – Алиф разлегся постели, блаженно уставившись в потолок, – еще чуть-чуть и она сдалась бы.
Шон резко навис сверху над ним, прикладывая вытянутый из-за пазухи нож к шее. – Зачем она тебе? Ты все равно кроме похоти ничего к ней не чувствуешь.
Алиф скосил глаза и усмехнулся в ответ: – Я же сказал, что мне нужен наследник.
– А как же чувства? – Шон отстранился, укладываясь рядом с мужчиной.
– Я не знаю, что это, – пожал плечами он, – я никогда не видел ни свою мать, ни отца.
– Но кто-то же тебя воспитывал? – Шон лег на бок лицом к нему, подпирая голову рукой.
– Не рассчитывай, что я обнажу душу перед тобой и открою всю подноготную, – нахмурился Алиф.
– Да больно надо. Но обижать Эланиэль не позволю, – пригрозил он, – разобьешь ей сердце, я тебя в порошок сотру.
Алиф прикрыл веки, чтобы Шон не увидел промелькнувшую печаль в глазах. Еще рано о чем-то говорить, но он идет по верной дороге и заставит ответить всех за перенесенные страдания. Мужчина был невероятно высоким по сравнению с местными жителями Бета-три. Можно было эту отличительную особенность спихнуть на многочисленные тренировки и закалки в выживании. Еще мелким пацаном он выяснил, что не относится к рабам, хотя вырос на трущобах подземного города. Удивительным образом, но мекаин не оседал у него в организме, несмотря ни на что. Если поначалу его и отправляли на опасные шахты гробить здоровье, то, как только он возмужал, то стал бороться за личные права и добился почтения и перехода в разряд эфенди. Путь этот был тяжелый и порой опасным для него. Людская зависть подставляла его, и несколько раз мужчина находился чуть ли не при смерти. Позже изучая в главной библиотеке культуру, местную историю и на удивление первый контакт с пришельцами, он уяснил для себя, что точно не является человеком этого мира. Кто его здесь оставил и по какой причине, все это повлияло на быстрое принятие решения: