Риге не хватало артиллеристов для обслуживания орудий. Если бы противник подошёл к городским валам, некому было бы стрелять из пушек. Чтобы хоть как-то выйти из затруднительного положения, составили смешанные орудийные расчёты, в которых на несколько армейских артиллеристов приходилась группа городских ремеслеников, на месте проходивших ускоренный курс «молодого бойца». Разумеется, ждать эффективности артиллерийского огня от таких команд не мог и самый отчаянный оптимист.
Отряд Вельяминова. Задачи, которые перед ним стояли
Тем не менее, несмотря на малочисленность и слабость войск, или как раз вследствие этого, было принято решение не ждать, пока противник подойдёт к самой Риге и начнёт её блокировать, а встретить его на подступах и удержать в поле, вдали от городских бастионов.
Со стороны рижского военного губернатора Н.И. Эсена это было явно неоднозначное решение, имевшее как pro, так и contra. Эссен рисковал и рисковал отчаянно. Почему?
Иван Александрович Вельяминов.
Возможно, разгадку этого поступка можно найти в оговорке, брошенной В.Е. Жамовым мимоходом (или как бы мимоходом?) практически в самом конце его фундаментальной книги «Отечественная война 1812 г. Операции в направлении Тильзит – Митава – Рига», изданной в 1912 году. На 139-й странице, ссылаясь на известную трёхтомную монографию М.И. Богдановича, он писал: «В смысле стратегическом большая заслуга ген. Эссена – его решение вынести оборону крепости вперёд навстречу противнику; в то время гарнизоны крепостей сильно тяготели к крепостным валам, и вывести их в поле решались только наиболее смелые коменданты; обычно же гарнизон выжидал штурма за мёртвыми „непреодолимыми“ преградами, которые всегда преодолевал решительный противник. Но заслуга в этом отношении принадлежит, главным образом, императору Александру I, который всё время побуждал гарнизон Риги к активным действиям и, ещё составляя план кампании, решил, что „гарнизон Риги не должен оставаться в стенах крепости; он должен производить вылазки в окрестностях Митавы и даже ещё далее, чтобы задержать наступление маршала Макдональда, и затем, воспользовавшись удобным случаем, атаковать неприятельские войска, которые будут предназначены для блокады крепости“».
Причём при непосредственном описании сражения под Гросс-Экау (Иецавой) В.Е. Жамов ни словом не обмолвился о такой директиве императора Александра. Впрочем, следует иметь ввиду, что в столетие Отечественной войны 1812 года об императоре Александре принято было писать или хорошо, или ничего. Л.Н. Толстой оказался чуть ли не единственным, кто не стал шагать в ногу и к столетнему юбилею показал своё понимание войны, за что и получил сполна от критиков. В романе «Война и мир» самое яркое описание императора Александра связано с Аустерлицким сражением. Император понукал М.И. Кутузова к наступлению. На возражения полководца о том, что ещё не все войска готовы, император отвечал: «Мы ведь не на Царицыном