Дыхание никак не желает восстанавливаться, а ноги ужасно гудят, но я продолжаю медленно идти за Джеком. Наверное, ни за что бы не согласилась куда-то уходить, если бы не знала, что этот самый сквер располагается в двух шагах.
Мы с Сарой тут уже гуляли при свете дня, но не вечером, когда ветер пробирается под платье, заставляя вздрагивать от холода. И на кой черт я не забежала в комнату и не переоделась? Дура! Не мерзла бы сейчас!
– Возьми, – Джек протягивает мне рубашку, оставшись в одной майке.
– Ты совсем замерзнешь! Не надо! – я тут же начинаю протестовать, только меня никто не слушает.
Одним движением Джек накидывает на меня легкую ткань, скользящую по коже. Она мало спасает от холода, но теперь, вместо того чтобы дрожать, я наслаждаюсь древесным ароматом. Сладковатый. Дыхание опять становится рваным, только не из-за быстрого бега, а из-за его одеколона. А еще из-за горячих рук, которые путами обвивают мое прохладное тело.
Вечер. Улицы озаряет лишь яркий свет фонарей. И мы с Джеком вдвоем в полной тишине. Идем прижавшись друг к другу. Бок о бок. Он – горячий, как батарея, и я – холодная, как айсберг. Как он не мерзнет под таким ветром – загадка. Но, вопреки плохой погоде, иду рядом с Джеком и улыбаюсь. Как счастливая дурочка.
Самый красивый парень пригласил меня на танец, спас от коменданта и сейчас спасает от холода! Мамочки, как же мне повезло!
– Почему мы убежали? – прерываю затянувшееся, но совсем не напряженное молчание.
– Чтобы нас не замели. Из-за этой вечеринки могут выговор в личное дело занести и выселить из общежития. Не делай такое лицо! – тут же восклицает Джек. А какое лицо я сделала? Наверное, то самое, когда брови от возмущения сведены. А все из-за возможности лишиться моей мечты. – Гарри во всем разберется, так что можешь не волноваться.
– У него не возникнет проблем?
– Его отец – один из деканов на экономике, так что проблемы ему точно не светят, – парень очаровательно улыбается. И даже вечером улыбка сверкает. Он точно смазал зубы жемчугом!
– Значит, вечеринки вне закона?
– Никто не будет запрещать студентам веселиться, особенно миссис Робинсон. Видимо, кто-то из первачков нарушил правила.
– А их много?
– Не особо, – отмахивается парень.
– Расскажешь?
Джек смотрит странно, словно я только что сморозила какую-то глупость. Черт! Опять сделала что-то не так…
– Мне кажется, ты не сможешь нарушить ни одно из них.
– Почему?
– Потому что такая милая красотка не может пойти против системы.
Этот блондин вновь меня смутил. Стоит нам встретиться взглядом, я совсем потеряюсь. Утону. Растаю. Стеснение возьмет надо мной верх, заставит отступить назад, выдумать какую-нибудь несуществующую причину расстаться. А я этого не хочу. Совсем.
И Джек, видимо, понял это…
Мы останавливаемся у одного из фонарей. Яркий свет позволяет разглядеть прекрасное лицо блондина. Красивое, слегка мальчишеское, но с ровной кожей,