много лет назад. У Петера была уйма времени, чтобы забрать себе коллекцию.
– Нет. – Отец зло дернул головой. – Я уверен, что камни еще в замке. По слухам, карта была зашифрованной, а код старик барон то ли забыл сообщить сыну, то ли не успел, то ли не захотел из-за природной вредности характера. Говорят, к старости он стал просто невыносимым. Если бы этот дурак Петер обнаружил клад, то, поверь, стал бы самым богатым человеком в Орленде.
– А разве это не так? – осторожно осведомилась я, мысленно сделав пометку, что мой отец, как оказалось из разговора, весьма недолюбливает зятя. Иначе не называл бы его дураком.
– Петер в деньгах не нуждается, но состоятельным его назвать никак нельзя. – Отец скептически хмыкнул. – Я уже давно навел о нем справки. Он ведет более чем скромное существование. В Мефолде у него небольшой дом с минимумом прислуги. На званые приемы он ходит исключительно редко, когда нет никакой возможности от них отказаться. Да что там, даже этот фамильный замок требует серьезного ремонта. Крышу каждое лето по мере сил латают, но она все равно течет нещадно. Поэтому, моя любимая дочерь, Петер совершенно точно пока не знает, где находится коллекция.
Я задумчиво потерла кончик носа.
Итак, кое-что начинает проясняться.
Мой так называемый батюшка, оказывается, имел весьма грандиозные планы, когда выдавал меня замуж. Таким образом он запустил в замок барона своеобразного шпиона, должного выяснить и обнаружить настоящий клад.
Ух, прям как в детективе себя почувствовала!
Одно непонятно: с какой стати отец уверен, что мне будет под силу расшифровать карту, раз даже Петеру это не удалось за столько лет?
– Папа, прости, но я все равно не понимаю. – Я обескураженно всплеснула руками, стараясь говорить как можно более искренне. – Но как ты предлагаешь мне найти карту? А самое главное: что с ней делать, если даже мне повезет ее обнаружить?
– Совсем умом двинулась, что ли? – Дуглас Трей выразительно покрутил указательным пальцем у виска. – Мы уже сотню раз это обсуждали.
Да хоть тысячу! Я меньше суток в этом теле нахожусь. Правда, признаваться в этом точно не стоит.
– Папа, я уже сказала тебе, что у меня проблемы с памятью, – как можно более жалобно протянула я. – Я…
– Ох, чует моя печень, врешь ты, – не дал мне договорить отец. – Но учти, если это действительно так – то лучше прекращай прямо сейчас! Если Лия не подтвердит твои слова, то я тебе устрою «веселенькую» жизнь!
Я молча проглотила эти угрозы, продолжая виновато глядеть на Дугласа и усердно хлопать ресницами.
Тот несколько минут пристально смотрел на меня. Затем скривился и от души плюнул прямо на ковер.
Я немедленно вскипела от возмущения, но приложила все мыслимые и немыслимые усилия, дабы и тень недовольства не промелькнула на лице.
И все-таки это самое настоящее безобразие. Понимаю, не любишь ты новоявленного зятя. Но зачем в доме-то его свинячить?
– Карта наверняка в спальне Петера, – проговорил отец