когда завод спешно выпускал военную продукцию.
Джордж почувствовал, как жена слегка отстранилась, когда он ласково положил руку ей на плечо. Неужели уловила запах спиртного?
– Расскажи о своем выступлении, – попросила Констанция, когда Джордж направился к своему месту в противоположном конце длинного деревянного стола. – Ты имел успех?
– Еще какой! – ответил он, садясь на стул.
– Джордж, мне действительно хочется знать. – (Он лишь устало пожал плечами.) – Ну хорошо, а само собрание? Как оно прошло?
– Как и ожидалось. – (Одна из служанок поставила перед Джорджем тарелку черепашьего супа.) – Осудили бунтовщиков на вечные муки, помахали флагом несколько сот раз, а потом тот политик из Бетлехема объявил о наборе добровольцев. Записалось восемь человек.
Несколько ложек супа помогли Джорджу наконец расслабиться и снова настроиться на пусть и замкнутую, но такую привычную и уютную атмосферу дома. Столовая была ярко освещена чуть мерцающими газовыми рожками, висевшими на стенах, оклеенных серебристо-серыми обоями с цветочным рисунком. Поднося ложку ко рту, Джордж посмотрел на Констанцию. Как же ему все-таки повезло! Ее сливочно-белая кожа была по-прежнему свежей, а глаза сохранили ту же удивительную синеву, которая пленила его еще в день их первой встречи на балу в Корпус-Кристи, организованном армейскими офицерами, застрявшими там по пути в Мексику. А после войны он привез ее в Лихай-Стейшн и женился на ней.
Констанция была на два дюйма выше супруга, и Джордж всегда считал это неким символом, чтобы быть достойным ее. И хотя Стэнли однажды с высокомерным видом заявил, что католическая вера Констанции непременно разрушит их брак, его предсказания не сбылись. Воспитание детей, нежные ласки и пережитые вместе трудности лишь укрепили их любовь, и они по-прежнему так же страстно желали друг друга, как и в первые годы их супружества.
Патриция копалась в тарелке, тыча вилкой в тушеную рыбу, словно та была виновата в том, что девочке не удалось получить яйцо для охлаждения рук.
– А как ваша фабрика? Много сегодня выпустила чехлов для фуражек? – поинтересовался Джордж, обращаясь скорее к Бретт, чем к кому-либо еще.
Бретт сидела слева от него. Она выглядела усталой, смотрела в стол и на его вопрос не ответила.
– Довольно много, да, – сказала Констанция, одновременно быстро поднимая левую руку, чтобы щелкнуть средним пальцем Патрицию по уху, после чего девочка сразу прекратила терзать рыбу.
Ужин подходил к концу. Бретт продолжала молчать. После того как Джордж, по обыкновению, разрешил детям встать из-за стола, он обменялся парой слов с женой, а потом последовал за Бретт в библиотеку и, прежде чем заговорить, плотно закрыл за собой дверь.
– Я слышал о том, что случилось сегодня.
Бретт посмотрела на него измученным взглядом:
– Я надеялась, ты не узнаешь.
– Это ведь маленький город. А ты, к сожалению, привлекаешь к себе очень много внимания.
Бретт вздохнула, рассеянно разглаживая