и достойно —
Форм и вкуса торжество!
Мимо них рекой людскою
Сонм восторженных зевак.
Все с живительной водою:
Чех, и русский, и словак!
Горы, дивные красо́ты,
Море цвета и тепла —
Набирает обороты
Карловарская весна!
Солнцу
Солнца весеннего луч
Словно стрела Купидона!
Хоть он и мал, но могуч —
Рушит сердец бастионы!
Лечит печаль и хандру,
Гонит безверье и робость!
И запоют поутру
Даже святоши и снобы!
Солнце! Тебя я прошу,
Как исключительный случай:
Де́вице и молодцу́,
Всем подари-ка свой лучик!
И в изумленье узришь:
Светом из тысяч оконцев
Мир от огня той любви
Сам воссияет вдруг солнцем!
Берёзовый сок
Как чудесно апрельской порою
Меж берёзок-красоток гулять!
Любоваться лазурной весною
И берёзовый сок смаковать!
Упиваться свежайшей прохладой
Набирающей силы весны,
И с того, как выводят рулады
Сладогласые птахи – скворцы!
И в момент этот, как нетверёзый,
Помолясь, попрошу: «Господь Бог!
Разреши красотою берёзок
Насладиться весной этой впрок!
…Как по жизни путям, перекрёсткам
Подойдёт мой отпущенный срок,
Пусть оплачут меня те берёзки —
Ро́нят в тра́ву берёзовый сок!»
Магнолия в цвету
Ещё вчера лил дождь унылый,
Тянул резину день постылый…
А утром, тучи разметав,
Взошло искрящееся солнце,
И пташки тыщей колокольцев
Весне запели дифирамб!
Но чудо было впереди.
Вчера с копной почти безлистной,
Когда стеною шли дожди,
Стояло древо неказисто.
Никто его не замечал,
Лишь шквал копну ветвей качал…
О, как представить бесконечность:
Как сонм секунд, летящих в вечность?
Иль в небе мириады звёзд?
А может, как песок в пустыне?
Иль множество пролитых в мире
Любви неразделённой слёз?
Иль необъятность красоты
В её невероятной силе,
Способной вырастить сады
В душе, в Эдеме, в целом мире?!
Любовь и веру обрести,
И свет подлунный наш спасти?!
Я, в эту думу погружённый,
Взирал на мир преображённый
Весной! И был им восхищён!
Газон раскрасился цветами,
Бутоны вскрылись лепестками.
А шмель, нектаром опьянён,
Нетрезво облетал газон,
Жужжа под нос напев весёлый,
А после целовал бутон,
Его красой заворожённый.
…Вдали ветвистый ствол стоял,
Никто его не замечал.
Но вмиг