Что у них есть два брата и был брат – санклит? Что ты убил маму Алекса, как и моих родителей, спасших от тебя первую за тысячу лет дочь Якоба?
– Ты демон, Маван Хрештак! – потрясенно прошептал он.
– Считай, как хочешь. Называй как угодно – ангелом, демоном, санклитом. Архангел Сэмуэль видел меня. Если бы хотел, легко убил бы. Но он не стал. Мне это о многом говорит. А ты готов открыть ему душу?
– Да плевать я хотел на падшего Архангела! – Паук презрительно закатил глаза и подошел ближе. – Пусть катится в ад! У меня счеты лично к тебе! Земля будет гореть под твоими ногами! – прошипел он мне на ухо. – Ты пожалеешь о каждом слове, поступке и мысли! И ответишь за смерть Тиграна, Хана и Ильи!
– Виновата только в одной из них. – я пожала плечами. – Сожалею – но сделала бы это вновь, чтобы спасти Горана. Ты сам подписал сыну смертный приговор, ведь прекрасно знал, какие последствия будут от введения крови санклита в вену Тиграну.
– Говори, пока можешь. Но скоро сама поймешь, что должна воздать мне должное.
– Воздаяние? – мисс Хайд расхохоталась. – Да впору подаяние бросить к твоим ногам – на Руси всегда было принято милостыню подавать юродивым!
– Не тебе меня судить! – рявкнул он, сжав кулаки. Но Горан зарычал, сделав шаг вперед, и Гаспар поспешно отступил.
– Говорят, убей паука – сними с души грех. – я усмехнулась. – Вот только это тот самый случай, когда убив тебя, я сниму грех с твоей, а не со своей души. Тогда тебе простится убийство моих родителей. А я не простила! Так что не трону тебя и пальцем. Пусть этот грех разъедает тебя изнутри, как и остальные. Ты же веришь, что я Маван Хрештак? Так вот, я проклинаю тебя их именами: Киры и Андрея!
Гаспар не выдержал и отвел взгляд.
– Ты их не видишь, но они рядом с тобой – непростившие души, чью судьбу и жизнь ты скомкал и выбросил в мусор! Скоро ты с ними встретишься лицом к лицу, и бежать будет некуда. – слова вылетали изо рта сами собой. – Я вижу твою смерть, старуха с косой уже дышит тебе в затылок, чувствуешь холод позади? Она не будет с тобой доброй, учти. Твоя кончина будет страшной. Но еще хуже то, что последует за ней.
Я помолчала, унимая дрожь, потом развязала Наринэ руки и толкнула ее к отцу.
– Забирай свое отродье. Она истинная дочь своего отца, такое же чудовище! Вглядись в своего паучонка, Гаспар, это твое зеркало! Ты послал ее следить за Шамилем, а она влюбилась в Данилу и стала правой рукой твоего конкурента, предала папочку с такой же легкостью, как ты Наташу, Валентину, сынишку-санклита, Тиграна, Алекса и многих других. Потом помогала Злате, убила твоих людей. Да что я рассказываю? Пусть она сама тебе поведает о своих подвигах! А нам уже пора домой – доедать оливье.
– Отец, это неправда! – пролепетала Наринэ, скукоживаясь под его взглядом, полном ненависти, как пластиковая игрушка в огне. Девушка медленно отступала назад, пока не очутилась снова в моих руках. – Не оставляй меня с ним! – взмолилась она, плача навзрыд. – Саяна, сжалься! Он же убьет!..
– А ты