Ольгой Ткачук в последний раз? – следователь Инга Ягунова поправила направленную на Захара видеокамеру, снова взяла шариковую ручку и посмотрела на него выжидающе.
– Перед майскими, – ответил Захар, не поднимая головы.
Захару не было и двадцати, самый младший среди второкурсников-киноперов, как в институте культуры называли кинооператоров. Если не считать Оли. Она свой второй юбилей тоже не отметила. Не успела.
На Ягунову с чёрной майки Захара смотрел Тарантино, забрызганный красным принтом, словно кровью.
– Что-то необычное заметили? – спросила Ягунова, заполняя протокол допроса.
– Я всё рассказал, – Захар поднял голову и посмотрел Ягуновой в глаза.
– Это для протокола, – уточнила Ягунова и дунула на свою чёлку. – Что-то необычное заметили?
– Неделю сидела на задней парте, – ответил Захар, рассматривая сидящего за угловым столом крупного и угловатого лейтенанта Дмитрия Топорова, уткнувшегося в ноутбук. «И что она в нём нашла? Вполне соответствует фамилии», – подумал Захар и хмыкнул.
– Обычно на первой? – спросила Ягунова.
– Да, – ответил Захар, постукивая по столу пальцами.
– Что ещё? – мягко, но настойчиво продолжила Ягунова.
– Ни с кем не общалась. Напряжённая такая или грустная, кто их знает, – Захар откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.
– Их – это кого? – уточнила Ягунова, словно не замечая раздражения Захара.
– Девушек! – почти крикнул Захар.
– У неё что-то случилось? – как ни в чём не бывало продолжила Ягунова.
– Откуда я знаю! – Захар пнул ногой стоящий на полу рюкзак. – Может парень бросил или дома что-то.
– Она это говорила? – мягко напирала Ягунова.
– Я же сказал, она ни с кем не общалась! – Захар хлопнул себя руками по коленям.
– Кто был её парнем?
– Понятия не имею! – Захар отвёл глаза, выдохнул и посмотрел на Ягунову. – Мам, ребята ждут, съёмка, – добавил он и встал.
– Распишись, – Ягунова подтолкнула к Захару лист протокола и выключила камеру.
Захар наклонился над столом, расписался, потом поднял с пола и закинул за спину свой серо-рыжий рюкзак с люминесцентными вставками.
– До десяти будь дома, – Ягунова быстро встала, подошла к Захару и обняла его. – Молодец, что подстригся, – добавила она, потеребив короткие волосы Захара.
Захар тут же дёрнул головой, отклоняясь, посмотрел на Топорова, поджал губы и вышел из кабинета.
– Думаешь, он тоже что-то скрывает? – спросила Ягунова, повернувшись к Топорову.
– Как и мы, – ответил Топоров, пожимая плечами.
Топоров встал, подошёл к Ягуновой, хотел обнять, но она отстранилась от него, подошла к окну и стала ожидающе смотреть вниз, теребя тонкое обручальное кольцо на безымянном пальце правой руки.
Внизу показался Захар, выходящий из здания полиции. Как всегда бегом. В своих серых походных штанах с кучей карманов. Он отцепил стоящий на стоянке велосипед, сел на него и поехал, набирая скорость, в сторону дороги.
Не оглянулся, не помахал рукой, как обычно. Ягунова вздохнула.
– Да всплывёт она скоро. Или грибники найдут, – прошептал на ухо Ягуновой Топоров, незаметно подошедший сзади.
Ягунова откинулась назад, и Топоров крепко обнял её своими ручищами.
Глава 2
Захар мчался по городу, надеясь, что ветер сотрёт воспоминания, не дающие ему покоя все эти сорок дней. Но ветер только вышибал слёзы.
Как и тогда, год назад, когда прошлым летом они поехали в первую поездку за город…
Тогда тоже был ветер. Оля ехала сзади. И Захар старался загораживать её своей спиной от встречного ветра. Его вьющиеся тёмные волосы тогда были почти до плеч, весь первый курс их отращивал. А светло-русые длинные волосы Оли были забраны в хвостик, торчащий из-под синей жокейки. Так Оля называла свой шлем, сохранившийся ещё со времени, когда она увлекалась конным спортом. Даже не просто увлекалась, она была в юниорской сборной России. Но про тот период своей жизни она не любила распространяться. Лишь жокейку всегда надевала на их совместные велосипедные выезды. И она так шла к её голубым глазам.
В поле, открывшемся за поворотом, они увидели пасущихся лошадей. Три взрослых и маленький жеребёнок, который тёрся около одной рыжей кобылы, пытаясь привычно присосаться под её пузом, но она отталкивала его головой, приглашая попробовать сочную траву.
Конечно, они сразу остановились. Захар тут же достал из рюкзака свою камеру и стал снимать. Он был уверен, что и Оля сделает то же самое. И очень удивился, когда она вдруг оказалась в его кадре. Рядом с лошадьми.
Захар хотел крикнуть, чтобы Оля была осторожнее. Ведь кобыла могла защищать своего детёныша. Но он не успел. Оля уже гладила лошадей, а они протягивали к ней свои