копыта. Пели будто:
– Гриб.
Грабь.
Гроб.
Груб. —
Ветром опита,
льдом обута,
улица скользила…»
Вдруг откуда-то послышался визг тормозов, истошно загудели машины…
Захар вздрогнул, посмотрел по сторонам и потянул пальцами тормоза. Чёрт, он выехал на перекрёсток. Машины сигналили, люди из машин и прохожие что-то кричали, размахивая руками, но Захар ничего не слышал, только гул в голове. И ещё это «Гриб. Грабь. Гроб. Груб…»
Захар поднял велосипед на тротуар и поехал медленно, стараясь держаться подальше от прохожих.
Глава 3
Около института культуры, который все студенты называли ласково «кульком», было кафе «Здрасьте». Официанты этого кафе давно уже привыкли к странным словечкам местной студенческой братии.
За большим угловым столиком расположились, как обычно, киноперы. Весь стол был заставлен их крутыми камерами, с которыми они не расставались, даже когда ходили в туалет. Но в центре стола нашлось место и для коробки с пиццей, которая была уже вторая по счёту. Поминки всё же.
Шон вальяжно разместился в углу. На самом деле его звали Германом Шонашвили. Но все в «кульке», и даже преподаватели, звали его Шоном. Высокий такой горный красавец с орлиным носом. Правой рукой Шон обнимал Оксану Симакову, а левой пробирался куда-то всё выше у неё под юбкой.
Оксана смотрела свысока на всех своих сокурсников, даже на Шона. И не только потому, что Оксана была высокой стройной, а пепельно-белые и коротко стриженые волосы делали её похожей на инопланетянку. А потому что сама она снимала профессионально уже лет пять. Своя студия, куча техники, крутой сайт и афигенное портфолио. Состоящее, в основном, из крутейших лав-стори. Оксанка придумывала закрученные сюжеты, искала оригинальные локации. На съёмки к ней всегда была очередь. И денег, соответственно, было немерено. Собственно, квартиру, в которой они жили с Шоном, и где располагалась её оборудованная студия, она сама себе купила.
Рядом сидел Клим Вертуганов с какой-то малолеткой на коленях. И где он таких находил? Клим не блистал красотой, он был рыжим, коренастым и довольно смешным внешне из-за мясистого носа и веснушек. Но умел очаровывать юных барышень, создавая вокруг себя ореол потомственного творческого гения. Отец его был довольно известным режиссёром в Москве, снимал сериальчики, и как-то умудрялся содержать все свои семьи, раскиданные по просторам не только России.
Шон, Оксанка и Клим были «кэнонистами», то есть приверженцами техники марки «кэнон». И всегда держались рядом, с презрением глядя на «никонистов». К которым в их группе кинооператоров относились Захар, Алиса и ещё Оля. Так что теперь, с исчезновением Ольки, у «кэнонистов» появилось явное преимущество.
Напротив «кэнонистов» сидели Борис и Алиса, а рядом было свободное место для Захара, который почему-то