Ольга Лисенкова

Потустраничье


Скачать книгу

ветвей перекинулся на другие деревья, они задрожали и зарыдали в предчувствии своей судьбы. Затем всё смолкло.

      Потом опять затрещали цикады: вжи-вжи-вжи-вжииииииу! вжи-вжи-вжи-вжииииииу! Снова и снова на одной ноте, зло, страшно, бездушно. Голоса их то сливались в диком унисоне, то разбредались кошмарным хаосом. Веда вскочила и бросилась бежать куда глаза глядят, лишь бы подальше оттуда, где умерло с живым криком дерево. Она смутно помнила, что нужно кого-то найти, но паника и обезумевшие цикады вымели все мысли из головы, и Веда просто бежала по едва видной тропе, пока она внезапно не нырнула вниз, так что Веда оступилась и, едва удержавшись на ногах, слетела на дно оврага. Здесь почему-то показалось знакомо и менее опасно. Неподалёку темнело несколько ям, наполненных мутной глинистой водой. Чуть поодаль лежал большой плоский камень, по краю которого явно человеческой рукой разложены были разноцветные камушки, ракушки, птичьи перья, стояла широкая глиняная плошка с водой. На выглаженной середине светлело несколько зёрнышек. И тут Веда вспомнила – Чедромир-горшечник! Вот кого она должна была найти!

      Цикады снова умолкли. И ещё одно дерево разразилось невыносимым воплем. Веда съёжилась возле камня и зашептала бессвязные просьбы: «Отче Лесе, помоги найти его!» Но Лес был ослеплён и оглушён болью. Лес дрожал в ужасе и тихой ярости. И Веду тоже забил озноб. Она зажмурилась, уткнувшись лбом в камень. Лес не поможет! Она чужая здесь, тот, кого Лес знает и любит, – где-то далеко, а те, кого Лес приютил, – убивают его…

      В уши толкнулся вдруг развесёлый танцевальный ритм. Это… музыка? Они что, убивают Лес с песнями и плясками?!

      Веда вскочила, распахнула глаза – и увидела собственную комнату. На самом краю тумбочки плясал под кельтику смартфон, готовый уже свалиться на пол от собственной вибрации. Шесть тридцать… Будильник… О Господи. Это был сон…

      Веда схватилась за книжку, стала искать страницу, на которой вчера заснула, но тут телефон разразился новой трелью. Звонила начальница, напоминала, что сегодня нужно сдавать квартальный отчёт, попросила прийти пораньше. Книгу пришлось отложить. Уже в автобусе подумала, что можно было бы взять с собой, почитать в дороге – почему не додумалась? Видно, не судьба…

      Мысли о Чедромире не оставляли её весь день. Странно оборвался его рассказ, непонятно, тревожно. И этот сон… Почему-то Веда не могла отмахнуться от него. Пыталась посмеяться над собой, мол, суеверна, как старая бабка. Не смешно было. И не легче.

      Веда пыталась продолжить рассказывать Чедромиру про свою жизнь, но сегодня тягостным фоном этим рассказам сквозило ощущение: всё в пустоту… не слышит… После обеда, очумев от цифр и эмоционального раздрая, Веда встала перед зеркалом в туалете, умылась холодной водой (про макияж забыла с утра!), зажмурилась крепко и сказала себе: «Веда! Ты окончательно рехнулась с этой книжкой. Нужно немедленно прекратить!» Кое-как получилось