Мы бегом устремились к ближайшему бомбоубежищу, у входа которого уже выстроилась порядочная очередь из тех, кто ходил за водой. Пока мы спустились в убежище, пока нашли место, где пристроиться, послышались первые взрывы. Сидевшая напротив нас пожилая женщина после каждого взрыва крестилась и шёпотом молилась, не обращая на нас никакого внимания. Согревшись среди тесно сидящих людей, я незаметно для себя уснул и проснулся от того, что кто-то трясёт меня за плечо. Открыв глаза, я увидел перед собой военный патруль, который проверял у всех документы. Подав начальнику патруля свои документы, я краем глаз увидел, как сильно нервничает Чистяков. Однако проверку он прошёл успешно, и вскоре мы поднялись наверх. Кое-где были видны следы пожаров, а в воздухе стоял запах гари.
Почти половина домов на Васильевском острове, да, впрочем, как и во всём Ленинграде, были разрушены. Но люди каким-то образом научились жить и выживать в этих нечеловеческих условиях. И как только закончилась бомбёжка, народ снова потянулся с саночками за водой к реке. Мы же, перебираясь через завалы разрушенных домов, продолжили свой путь. А дом наш стоял на своём месте как ни в чем не бывало, хотя все близстоящие дома были или разрушены, или частично повреждены. Не встретив никого из соседей, мы поднялись на площадку третьего этажа. Ключ, вставленный в замочную скважину, легко повернулся, дверь со скрипом открылась, и мы увидели, что вся квартира занесена снегом. Глазницы окон зияли пустотой, все стёкла были выбиты взрывной волной, а по комнатам гулял ветер. Однако это нисколько не смутило Чистякова, он как будто даже не заметил отсутствия окон и снег на полу, а сразу прошёл в свою комнату, в которой провёл минут пять. Когда он оттуда вышел, по его лицу можно было догадаться, что он нашёл там то, ради чего мы тащились сюда через весь город.
– Садись, Архип, – сказал Чистяков, ставя передо мной стул, – я тебе сейчас всё объясню. Раньше не хотел об этом говорить, пока не убедился, что вот это, – он указал пальцем на квадратный свёрток, – находится в целости и сохранности. Это из-за него я тогда тебе говорил, чтобы ты присматривал за квартирой. Знаешь, что находится в этом свёртке? – он внимательно посмотрел мне в глаза, ожидая моего ответа.
А я, как кролик, который не может сопротивляться силе хищника, положил свою руку на свёрток и механически проговорил:
– Здесь находятся рукопись и какие-то чертежи.
– Правильно, мой юный друг, только что-то ты так долго думал? – он с прищуром глаз впился в меня. – Что это, отсутствие тренировки или результат длительного голодания? – задал он вопрос непонятно, к кому обращённый. И уже как бы делая вывод для самого себя, продолжил: – Я думаю, что в этом повинно как первое, так и второе. Надо будет срочно заняться тобой и восстановить всё, что ты умел делать пред войной. Самое главное, что я нашёл тебя живого и невредимого.
Он даже как-то повеселел от своих слов, и было видно, что теперь он находиться в приподнятом настроении.
– Так вот, Архипушка, – он впервые так ласково назвал меня, –