Дмитрий Григоренко

Я из Зоны. Сегодня никто не умрет


Скачать книгу

доказывать, что я не виноват. Вернее, виноват, но не в том…

      Сергей Петрович, глядя в зарешеченное окно, четко, но тихо произнес:

      – Значит, ударом в голову прикладом ружья нанес тяжелую травму сталкеру Трофимычу и кинул его для привлечения стаи собак. За это я тебя упеку на нары, тварь неблагодарная.

      Он ринулся к двери и вышел, чуть не сбив с ног полковника, который безбожно подслушивал.

2

      Это было жестоко. Мои надежды не оправдались, мало того – ситуация усугубилась еще больше. Я сидел в карцере, на кровати со скрипящими пружинами. За забранным решетками окном наступал весенний вечер.

      «Посадят. – Теперь меня начало трясти. Я сжал кулаки, мысли в голове крутились вихрем. – Нет, не высижу». Я вскочил и начал измерять шагами карцер: три, поворот и снова три, от глухой стены к ее сестре, а по бокам – отверстия к свободе – окно, как маленький дисплей, и металлическая дверь. Пытаясь успокоиться, я все ходил и ходил.

      «Нет, начмед не поможет, – рассуждал я. – Все мои планы, расчёты рухнули после одной его фразы. А за ней стоит принятое решение. Насколько я знаю своего начальника, теперь уже бывшего, он точно не балабол. Я надеялся и на сволочь Крысу, которого тащил же через Границу! Прикрывал от собак! Да и на Болоте про него не забывал. Вот она, человеческая благодарность».

      Раньше меня радовал факт, подмеченный полковником с умным лицом хорька, что расследование проводилось не в полном объёме, не выплескивалось из обнесенной серыми плитами части, не шли вонючие волны по всему военному округу. Я размышлял так: часть входит в состав международных подразделений, и поэтому «наши» стараются не поднимать шум. Позорить самих себя они стали бы только в крайних случаях: например, если информацию слили доброжелательные соседи.

      По моему изложению истории выходило, что Крыса – дезертир: он пропал и находился на запретной территории больше трех дней. Я – успел: шесть дней по справке и еще один сверху – вроде тоже беглец, но вроде и прикрыт по липовой болячке от медицинского пункта.

      Такие происшествия случались постоянно.

      Но мои надежды, как зеркало, разбили на мелкие осколки об асфальт и еще потоптались по ним берцами. Мои спокойствие и напущенная самоуверенность, благодаря которой я до сих пор не свихнулся, испарились, как туман под лучами солнца.

      «Убийство прикрывать не будут. Не того я уровня. В контрабанде не участвовал, личных связей в виде родственников-прокуроров не имею. А тут три убийства, три трупа.

      Двадцать? Десять? Да без разницы, сколько лет. Много. Даже три года в тюрьме – это очень много».

      От быстрого хождения по маленькому помещению закружилась голова. Я решил прилечь. Ребра заныли, настойчиво напоминая, что они еще не восстановились после четких ударов урки. Лечение переломов очень простое – тугое бинтование грудной клетки и покой. Покой мне не снился, только Болото: в кошмарном бреду, кровохлеб отрывал мне голову, или Чес, с перерезанным горлом, вгонял нож мне в сердце.

      Лечатся такие психологические заскоки тоже легко – водкой.

      Хороший