записаны вязью, даже пришлось на компе доставать арабские шрифты. Но Салех среди этой противоестественной каллиграфии чувствовал себя как рыба в воде, и довольно быстро мы нашли нужного клиента. Вытащили список счетов, проводки и платежки. Всего этого оказалось неожиданно много, да и суммы мелькали… внушительные, прямо скажем. Другого клиента, третьего… Хорошо хоть цифры оказались арабские, не пришлось в приличный вид преобразовывать. В отличие от дат, которые удивили тысяча четыреста какими-то годами, пока не догадался григорианский календарь принудительно установить.
Собрался было печатать, но финансовый консультант в белом костюме извинился и вежливо, но твердо попросил вывести данные в привычном для его страны виде. Типа сам-то он разберется, а вот начальство…
Начальство – это понятно, начальство надо уважить. Снова возвращаю исламский календарь, гордо поворачиваюсь к Салеху… А он просит и цифры поменять на более привычные. Ага. Араб просит поменять арабские цифры на более ему привычные. Приплыли.
Сказать, что я удивился – ничего не сказать. Ну и получил в ответ получасовую лекцию о развитии письменности на Востоке. И математики еще. Как я понял, европейцы украли у арабов арабские цифры, поэтому сами арабы пользуются индийскими. Офигеть! Интересно, а индийцы чем пользуются, их-то цифры у арабов?
В документации технология формирования арабских отчетов индийскими цифрами была описана. Поменял формат вывода, и принтер зажужжал, выдавая заполненные неведомыми закорючками листы.
Довольный Салех убежал, унося стопку распечатанных бумажек, а к нам через пару дней зашел сияющий Марлоу. Я как раз читал новости про то, что половину саудовского королевского дома отправили в тюрьму за финансовые злоупотребления, а какого-то принца так и вовсе к стене прислонили, и гадал, не с нашей ли подачи это все случилось. Марлоу велел к двадцати двум часам быть при параде и готовиться к приятным переменам.
Я пошурудил вешалки в шкафу и не нашел там ничего нового. Ехал-то на неделю, в экскурсионный тур, и фрак захватить не догадался. У Димки и вовсе кроме маек и трусов ничего не было, в Тае другую одежду не носят. Поймали Робби, спросили, как быть. Робби вызвонил Сэма, тот созвонился с шефом и повез нас в магазин.
В этот раз Сэм был один и без автомата. Пояснил, что нас простили за прошлые грехи, дали гражданство, и вечером Большой Босс будет вручать документы. Поэтому дресс-код и все такое. Трусы нагладить и стрелки на джинсах навести будет недостаточно, хихикнул он на наши вопросы. Но и приличные костюмы ни к чему, просто не успеют сшить. Поэтому слаксы, светлые однотонные рубашки, галстуки. Галстуки обязательно, у БигБосса на этом пунктик.
В результате в знакомую уже переговорку с видом на океан мы вошли элегантные, как два рояля. С выпускного так прилично не одевался. БигБосс вскоре пришел и задвинул речь о сотрудничестве, перевоспитании, пользе для общества и крайней его, общества, гуманности. Что он рад приветствовать нас уже не как преступников на пути исправления, а как полноправных