поднял было шокер, но, рассудив, что эти орлы и без отключки сейчас далеко не уйдут, всё так же боком-боком, не выпуская из виду остающихся, направился вслед за убегающей. Уйти-то они далеко не смогут, а вот пальнуть из чего – запросто. Их ведь никто не обыскивал.
Пантелей, конечно, подстрахует, если что, но, как говорится, на рыся надейся, а сам не плошай. С этой мыслью молодой человек юркнул в густые заросли, в которых скрылась бегунья.
Впрочем, «юркнул в заросли» – это сильно сказано. В отличие от девушки, которая, казалось, специально выбирала места, где погуще, Белецкий старался передвигаться по более-менее открытой местности. Перспектива замазать и порвать парадку, которую удалось сохранить в целости и чистоте даже в бою с отморозками, его не прельщала.
«Проще было оглушить её из шокера и самому дотащить, куда надо», – мелькнула здравая мысль в голове Егора, когда он искал пути обхода очередных зарослей, сквозь которые преследуемая девица, судя по клочкам одежды и поломанным веткам, прошла, словно танк.
Обход препятствий занимал много времени, поэтому Белецкому всё никак не удавалось настигнуть девушку, двигающуюся практически по прямой, несмотря на то что скорость у него была выше.
Внезапно впереди раздался истошный женский крик.
«Боже! За что мне это наказание?! Куда она ещё влезла?» – Егор резко ускорился.
Тут уж было не до огибания преград.
«Дурак! Пижон несчастный! Форму он берёг, видите ли!» – молодой офицер был жутко недоволен собой. «Надо было сразу ломиться прямо за ней! Давно бы уже догнал!»
То и дело возникающие на пути ветки больно хлестали по телу, один раз послышался звук, подозрительно напоминающий треск разрываемой ткани. Но Егор не снижал скорости. Вот наконец деревья раздались в стороны, и он вылетел на небольшую полянку. Прямо впереди метрах в пятидесяти тёк неглубокий, но достаточно широкий, чтобы его нельзя было перепрыгнуть, ручей. Слева рос густой колючий кустарник, а справа… Справа возвышалась поросшая мхом гранитная скала. Не очень высокая, зато почти отвесная.
Забраться по ней было бы трудновато даже Егору, а не то что хрупкой девушке. Она, очевидно, тоже это понимала, потому и не делала никаких попыток. А может, просто испугалась. Уже в который раз за сегодняшний день. Девушка стояла, прислонившись спиной к скале, а перед ней прижался к земле, делая вид, что вот-вот прыгнет, Пантелей. При этом он время от времени порыкивал, не давая «жертве» расслабляться.
«Ты что делаешь?!» – мысленно заорал на напарника Белецкий, оторопевший от такого зрелища.
«Что делаю, что делаю… Тебе подсобляю. Ты бы бедняжку ещё полдня по парку гонял, пока она не споткнулась бы и ногу не подвернула, или треснулась лбом об дерево. Но я вижу, кто людям помогает, тот тратит время зря… Сейчас уйду, и лови её снова, хоть до второго пришествия».
«Нет! Погоди немного!» – Белецкий признал правоту рыся и, пораскинув мозгами, решил воспользоваться ситуацией. «Ты, кстати, заметил, что девица тут не просто так стоит?» –