Я извинился – искренне, – и она выбежала из бара. Конец. Неудачная встреча у уборной. Никто ни на кого не набрасывался, никто никого не лапал, не было ничего подобного. На следующий день, когда я вышел на работу, то узнал, что она попросила назначить ей в руководители другого агента. Через два месяца она уехала – её перевели в Сиэтл, по-моему».
«И почему она вдруг вспомнила об этом сейчас?» – спросила Макензи.
«Потому что сейчас стало популярным так делать, – отрезал Эллингтон. Потом он покачал головой и вздохнул. – Прости, нельзя так говорить».
«Нет, можно. Ты ведь рассказал мне всё? Больше ничего не случилось?»
«Всё как есть, – ответил он. – Клянусь».
«Ты ведь был женат, когда это случилось, да?»
Он кивнул: «И я этим совсем не горжусь».
Макензи вспомнила тот вечер, когда они с Эллингтоном в первый раз проводили время наедине. Это было во время расследования дела «Страшилы» в Небраске. Она буквально накинулась на него тогда. Причиной этому послужили собственные проблемы на личном фронте. Она видела, что интересна ему, но в конечном итоге он отклонил её предложение.
Она гадала, как сильно встреча с той женщиной повлияла на его решение в тот вечер, когда она недвусмысленно предложила себя Эллингтону.
«На какой срок тебя отстранили?» – спросила Макензи.
Эллингтон повёл плечами: «Это зависит от нескольких факторов. Если она не станет раздувать скандал, то, может быть, на месяц. Если же она пойдёт до конца, то тогда намного дольше. В конечном итоге всё может привести к окончательному увольнению».
Пришла очередь Макензи отворачиваться. Странно, но она чувствовала себя большой эгоисткой. Конечно, она была сильно расстроена из-за того, что мужчине, который был ей так дорог, приходилось проходить через подобное, но корень беспокойства крылся в том, что она боялась потерять напарника. Она ненавидела себя за такую систему приоритетов, но в данный момент чувствовала именно так. Кроме того, её охватила жуткая ревность, и Макензи ненавидела себя за это. Она никогда не относила себя к ревнивицам,… тогда почему испытывала ревность по отношению к женщине, которая заявила о так называемом домогательстве? Она никогда не думала о жене Эллингтона с ревностью, тогда почему так ревнует к ней?
«Потому что из-за неё всё изменится, – подумала Макензи. – Размеренность жизни, к которой я уже начала привыкать, и которая уже начала мне нравиться, рушится на глазах».
«О чём задумалась?» – спросил Эллингтон.
Макензи тряхнула головой и посмотрела на часы. Был час пополудни. Скоро на работе заметят её отсутствие.
«Думаю, что мне пора возвращаться в офис», – сказала она, а потом снова отвернулась от него и вышла из комнаты.
«Макензи, – крикнул Эллингтон, – подожди».
«Всё в порядке, – в ответ крикнула она. – Скоро увидимся».
Она ушла, не попрощавшись, не поцеловав и не обняв, потому что пусть она и сказала другое, всё на самом деле было не в порядке.
Если бы всё было нормально, она