и авторитетнее её.
– Ох, да, ты права. Фил слишком любит твоё красивое личико, – спохватилась, поправляя съехавший на бок парик.
Взмокшая ночная сорочка сползла с моего плеча, и холодная рука Марго коснулась кожи. По обонянию ударил запах её невыносимо сладких духов, а лицо склонилось над моим и лоб защекотали кончики искусственных каштановых волос.
– Глория-я-я-я… – с обожанием прошептала, сверкнув синими глазами, и мурашки вновь побежали по телу: от кончиков ледяных пальцев до самой макушки. – Глория, девочка, ты же знаешь, я не люблю причинять тебе боль, но… но иногда ты не оставляешь мне другого выбора.
Внутри всё задрожало от страха, от неизбежности, грудь стянуло тугим кольцом и захотелось плакать… Громко, отчаянно, с подвываниями. Вот только… слёз уже давно не осталось. А голос сел от долгих бесполезных криков по ночам.
Но в этот раз, как ни странно, Марго не стала делать мне больно. Думаю, моё поведение, мой сломленный дух и моё исцарапанное лезвием тело, наконец начало приносить ей долгожданное удовлетворение.
– Давай, будь послушной девочкой и поблагодари меня за доброту, ведь я принесла тебе завтрак раньше, чем сама поела, – ласково улыбнулась Марго, что навело ещё больше жути.
– Спа…сибо.
– Что? Не слышу.
– Спасибо.
– На здоровье, девочка, – припала алыми губами к моему лбу, наверняка оставив жирный след от помады, затем спустилась ниже, едва ощутимо оставив поцелуй в уголке рта, и вновь раздался стук каблуков по холодному бетонному полу.
Повернув голову набок, лёжа на скрипучей ржавыми пружинами койке, с ужасом наблюдала, как Марго разливала по стаканам жидкость тёмно-красного цвета: мне и себе.
– Томатный сок, – бросила взгляд на меня и вновь с обожанием улыбнулась. – Ты ведь любишь томатный сок?..
– А вы любите томатный сок, доктор?
– Не особо, – спустя паузу отвечает Ева.
– А меня вот им как-то каждое утро поили. До сих пор чувствую во рту его мерзкий привкус.
Бросив взгляд в личное дело, доктор негромко прочищает горло, позволяя себе эту маленькую слабость, и вновь поднимает глаза на меня.
Тут её винить не в чем. Одно дело – читать историю на бумаге, написанную с моих слов чьей-то рукой, и совсем другое – слышать от меня лично.
Признаться, я бы не хотела быть на её месте.
Но раз доктор так просит…
– Дело о моём похищении возбуждать не стали. Потому как моя мать заявила, что подобные «загулы» для меня не редкость. А Марго вдруг бесследно исчезла. В общем, ничего нового: меня как обычно не стали принимать всерьёз.
– Твой похититель… исчез?
– А разве не так сказано в деле?
– А какая твоя версия, Ника?
– Малоправдоподобная, – в ответ невесело, и награждаю Еву насмешливым взглядом. – Мне продолжать, или как?
– Здесь сказано, что дом, в подвале которого тебя держали, сгорел дотла в тот же день, когда тебе удалось спастись.
– Какая ирония, не правда ли, доктор?
– А