без пенсии. Образование детей было запущено. Имение давало убытки, грозила нищета.
Прусский король, ссылаясь на требования Наполеона, снял Шарнхорста с непосредственного руководства военным ведомством; правда, его преемник получил указание – в важнейших вопросах совещаться с Шарнхорстом, который был законсервирован на посту инспектора крепостей. Клаузевиц был оторван от Шарнхорста и назначен преподавателем. Наполеоновская тайная полиция работала, и Гнейзенау угрожал арест в случае приезда в Берлин. А побывать в столице Гнейзенау было необходимо. Клаузевиц нанял для него у надежных людей конспиративную комнату в ближайшей к Берлину деревушке Панов.
Канцлер Гарденберг, при конспиративном свидании, обещал Гнейзенау своевременно предупредить его семью в случае требования Наполеона об аресте, чтобы она могла скрыться через австрийскую границу. Кружок реформы сносился под вымышленными именами; партийная кличка Гнейзенау была Кнот, Блюхера – Поппе. Канцлер Гарденберг, занимавший двойственную позицию, просил именовать его Гаук.
Таков был ближайший друг Клаузевица, у которого последний и в 1815—1816 и в 1830—1831 годах был начальником штаба. Приятельница Гнейзенау г-жа Бегелен занесла в свой дневник, что Гнейзенау борется с Бонапартом, но при известных условиях из него самого мог бы выйти немецкий Бонапарт.
Первые работы
В декабре 1809 года Клаузевиц переехал вместе с правительством из Кенигсберга в Берлин. Летом 1810 года, отстраняясь от дел, Шарнхорст устроил своего начальника канцелярии Клаузевица преподавателем Всеобщей военной школы в Берлине, представлявшей продолжение той самой офицерской школы, которую Клаузевиц окончил в 1803 году, а также преподавателем военных наук к кронпринцу, будущему королю Фридриху Вильгельму IV.
Это новое положение и некоторая перспектива военной карьеры должны были наконец удовлетворить требовательную мать Марии, тщетно отговаривавшую пять лег свою дочь от брака с Клаузевицем. 17 декабря 1810 года брак был заключен. Мария писала впоследствии Элизе Бернсторф, своей лучшей подруге: «Любовь, которая скорее привела бы нас к цели и встретила бы меньше внешних и внутренних препятствий, избавила бы нас от некоторого количества горестей, но не была бы и столь богата счастьем и удовлетворением… Мне кажется невозможным пожелать, чтобы этот долгий период испытаний, которые мы были вынуждены пройти, был вычеркнут из моей жизни. Без него у меня не хватило бы значительной части счастливых ощущений, наполняющих теперь мое сердце. При моем внешнем спокойствии, которое часто представляло сильный контраст с пылкостью Карла, было бы, конечно, гораздо тяжелее убедить его во всей силе и искренности моей любви, если бы мне не пришлось так много за него бороться и переносить».
Материальное положение Марии, после выхода замуж, было самое скромное. Племянница жены Клаузевица, Рохова, пишет: «Когда после продолжительного романа