же. С. 137–138.
27
Там же. С. 144–145.
28
Мариенгоф А.Б. Бритый человек // Собр. соч.: в 3 т. Т. 2. Кн. 1. С. 133–166. Далее – «Бритый человек», с указанием страниц.
29
Там же.
30
Там же. С. 193–194.
31
Ивнев Р.А. Тени истины // Нижний Новгород. 2017. № 4.
32
Кол Нидрей – торжественное публичное расторжение всех обетов. Читается вначале вечерней службы Иом (Ём) Кипура. Называется по двум начальным словам, которые значат: «Все обеты».
33
«Ой, эйл молей рахамим» – начальные слова молитвы по усопшим: «Бог, исполненный милосердия».
34
«Мой век…». С. 171–172.
35
Кто скрывается за этим именем, установить не удалось.
36
Позже эти отрубленные головы (у Мариенгофа их, пожалуй, очень много) полетят с гильотины у Маяковского в его стихах из Парижа («Версаль», 1924–1925): «Всем, / ещё имеющим / купоны / и монеты, / всем царям – / ещё имеющимся – / в назидание: / с гильотины неба, / головой Антуанетты, / солнце / покатилось / умирать на зданиях».
37
Подробнее об этом см.: Сухов В.А. Дебют Анатолия Мариенгофа // Сура. 2010. № 5 (99).
38
«Циники». С. 22.
39
Гуль Р.Б. Я унёс Россию. Апология эмиграции: в 3 т. Т. 1. М.: БСГ-ПРЕСС, 2001. С. 168.
40
«Мой век…». С. 167.
41
Там же. С. 173.
42
Гуль Р.Б. Я унёс Россию… Т. 1. С. 40.
43
Вместе с ним служил и будущий актёр МХАТ Владимир Александрович Попов.
44
О прелестях такой жизни написан роман «Сахарный немец» Сергея Клычкова.
45
Б.Б. Мариенгоф вспоминал: «Моя мама <…> была очень красивой женщиной. В ранней молодости она участвовала в конкурсах красоты города Пензы и даже выходила на вторые и третьи места. Первых призов не получала, по ее словам, из-за короткой шеи. В предвоенные годы <…> мой отец Борис Михайлович Мариенгоф переехал в Пензу из Нижнего Новгорода. <…> Кассиром в его магазине была принята молодая красивая девушка Ольга Липатова. Вскоре она стала второй женой Бориса Михайловича. Она была на двадцать лет моложе его». Подробнее см.: Мариенгоф Б.Б. Жизнь без вранья. СПб., 2005.
46
Короленко В.Г. В голодный год: наблюдения, размышления и заметки. СПб.: Ред. журн. «Русское Богатство», 1894. С. 167–168.
47
«Мой век…». С. 164–165.
48
Надо сказать, суждение отца подействовало на поэта. Он так решительно отошёл от своего юношеского увлечения, что практически не писал о Северянине – ни в стихах, ни в прозе, ни в публицистике (что самое удивительное!), ни в мемуарах. Разве что опосредованно, через Николая Клюева, подтрунивающего над Сергеем Есениным: «Чувствительные, Серёженька. Чувствительные стишки. Их бы на веленевой бумаге напечатать, с виньеточками: амурчики, голубки,